По благословению епископа Рыбинского
и Романово-Борисоглебского Вениамина

Молога – изломанная судьба или Божье благословение?

Начало XX века кардинально изменило многое и в судьбе России, и в истории отдельных ее регионов. Так, более 70 лет назад ушли под воду самого большого на нашей Родине искусственного озера города, монастыри и села Мологского края. Исчезли с карты 6 монастырских ансамблей, 6 крупных городов и более 900 деревень и сёл. Но память о них не исчезла вместе с ними. Об их значимости в нашей современной жизни сегодня, спустя десятилетия после этих печальных событий, рассказал читателям протоиерей рыбинского Спасо-Преображенского собора Дионисий Растопчин.

- Можно ли считать хоть в какой-то мере оправданным то, что в советские годы люди сделали с той территорией, на которой теперь находится рыбинское рукотворное море?

- Если говорить об отношениях человека с природой, то можно вспомнить данную в Библии Божью заповедь о том, что человек должен распространять рай вокруг себя, через труд нести райское благополучие на всю землю. На то, что земля была благоустроена, тоже есть указания в Библии – например, израилетяне входили в сказочно плодородную Землю обетованную: "В ней подлинно течет молоко и мед". А после, когда народ отверг Своего Господа, земля эта стала пустынна и бесплодна. История свидетельствует нам и о том, что многие пустыни Африки и Средней Азии были некогда богатейшими плодородными землями. Но, как мы видим, по воле человека там теперь пески и безлюдность. А значит это, что человек что-то не исполнил, что вместо исполнения библейского завета вмешался грубо в процессы, происходящие на земле. И плодороднейшая земля, кормившая многие поколения, прекратила вообще всякую свою плодородность.

И сейчас мы хорошо видим, что некоторые растения или животные исчезают. Все больше их видов заносятся в Красную книгу. Это подтверждает, что вместо исполнения заповеди в отношении своей земли человек постоянно нарушает ее.

Думаю, в отношении Мологи произошло то же самое. Человек взялся за переделывание природы своими силами, без Бога. Мы ведь помним, что как раз 30-е годы – это время войны с Богом, войны с верой, с самим осознанием того факта, что человек есть создание Божие и часть Божественного промысла, время уничтожения всего, что напоминает о Боге. И в конце концов это привело к тому, что человек почувствовал себя властелином земли – и на этой земле он стал творить то, что ему было угодно. Вне зависимости от того, будет ли полезно это в будущем.

Так, в 1935-м году было принято решение о постройке большой, мощной гидроэлектростанции. Нашли место, решили, что именно вот здесь будет огромное искусственное море. А для того, чтобы море было – нужно людей выселить. Может быть, кто-то и преследовал отрицательные цели по отношению к жителям в будущем затопленных земель, но в основном проблема оставалась исключительно технической. Партия сказала «Надо!», значит, должны исполнить. И вот это бездумное исполнение и превратилось для переселенцев в настоящую трагедию. Были 40-41-й годы, все происходило буквально накануне начала Великой Отечественной войны. Были созданы программы помощи переселенцам, но они не смогли исполниться в силу наступившей войны.

- Решение принесло непредвиденные последствия?

- Да, такой момент присутствует. Потому что все делалось без Бога. ... Разрушенные жизни, несчастные семьи, затопленные угодья – знаменитые заливные луга, более 3000 километров лесов стали печальной реальностью… А для нас, верующих, трагедией стали и уничтоженные святыни, монастыри. Три монастыря, хорошо нам известные и как святыни, и как ресурс крепкого сельского хозяйства и в XIX, и в XX веке. Ведь и Мологский монастырь, и Леушинский монастырь, и наша рыбинская Югская пустынь организовывали общины, артели, которые по эффективности своего труда зачастую превосходили колхозы.

Уничтожение таких общин, где люди трудились на совесть, поддерживали друг друга, и привело к тому, что в итоге и колхозы перестали быть той социальной единицей, которая вдохновляла человека на труд. А получили мы в итоге ситуацию: «Все вокруг колхозное, все вокруг мое – что хочу, возьму, а вот труда своего, души своей в общие дела уже не вкладываю». Такую ситуацию уже и я в юности застал. Произошло разрушение менталитета хозяйственника. Именно в 30-е годы и было заложено начало этого процесса. Итогом сейчас стали наши заброшенные поля, упадок сельского хозяйства... А вокруг столько угодий, которые нужно возделывать, восстанавливать!

- В 2013-м году Дума всерьез рассматривала проект осушения Рыбинского водохранилища. Но отклонила его. Как Вы считаете, это правильное решение?

- С этим решением я соглашусь. Мы должны хранить память. И использовать это море пока лучше так, как оно есть. Стоит изучать эти вопросы и взвешивать принимаемые решения. Причем принимать их должна независимая комиссия, не заинтересованная в определенной судьбе водохранилища, но изучающая подобный опыт. Одной из задач, помимо строительства ГЭС, являлась судоходность Волги. И как раз после устроения ГЭС эта проблема была решена. Столь масштабные задачи надо решать в комплексе, учитывая технические, экономические, экологические, духовные и другие вопросы. И очень внимательно относиться к возможным последствиям, как положительным, так и отрицательным.

Разумеется, эти проблемы – экологические, экономические – решать не нам, священникам. В нашей компетенции другие вопросы. Как относиться к поминовению тех, кто остался там, под водой? Конечно же, совершать панихиды. В любом храме, но можно и выехав на те места, где стояли раньше ныне затопленные монастыри, можно поставить поклонные кресты на берегу… Рыбинское море для нас – это место поминовения тех, кто вложил свою душу в устроение тех земель, тех городов, монастырей и храмов. Но самое важное ведь это не просто прийти на определенное место совершить панихиду. Самое важное – помнить, что подвигло людей на создание этих монастырей и храмов, как они трудились. Из этого можно сделать большие выводы.

По воспоминаниям очевидцев, еще заставших тот край в его расцвете, богатство тамошних земель сопоставимо было с добросердечием их жителей, с атмосферой той благодати, которые распространяли, точно цепную реакцию, монастыри, монахи. И люди, пришедшие извне и насаждающие зло, в свою очередь, тоже получили некую цепную реакцию. И многое в итоге оказалось утеряно, разрушено.

И война, случившаяся после, призвана была отчасти восстановить разрушенное и утраченное людьми. Ведь во время войны люди заново научились ценить друг друга. Недаром в некоторых ситуациях и на войне могли пожалеть даже врага, проявить милосердие к пленному, понимая, что то, что он делал, зачастую он делал не по своей воле. И мы знаем тысячи примеров, когда с пленными, несмотря на собственные тяготы, делили кусок хлеба.

- Но ведь воспоминания о Мологе – это не только печальные воспоминания?

- Конечно, нет. Можно говорить не только о проблемах и сложностях. Можно вспомнить о красоте тех мест, о своих предках, которые там жили, о лучшем, что может дать потомкам хорошие нравственные ориентиры. Преодоление трудностей будет всегда. Но человек должен помнить, что если он не преодолевает трудности – он не станет настоящим человеком.

Но есть разница между трудностями, которые создаем себе мы сами, и трудностями, которые созданы обстоятельствами. И вот трудности вынужденного переезда, выселения, смены всего жизненного уклада – это как раз обстоятельства, которые закаляют человеческий дух. И преодолев их, люди не стали озлобленнее. Они остались людьми. И передали своим детям, внукам бережное отношение и к земле, и к своему дому.

Поэтому Молога – это Божие попущение за то, что люди отказались от Бога. Им были попущены обстоятельства, которые помогли людям через трудности стать лучше, стать ближе к Богу. Мологжане – сейчас уже их потомки – встречаются, Мологское подворье превратилось в музей, в их жизни активно участвовали и священники, что тоже очень сближало. Это тоже пошло всем на пользу, помогая сохранить дух православия. Поэтому, говоря о Мологе, мы говорим о некоем благом промысле Божием, который проводит не только человека, но целую систему через испытания от отрицания Бога к его принятию, к пониманию Его воли. Если Бог на первом месте, все остальное - только технические вопросы, которые решатся непременно.

И главный вывод для нас в памяти о Мологе – не забывать о том, что человек должен искать рай, возделывать землю так, как если бы это была райская земля, и это невозможно без Бога. Как только человек лишается Бога, он лишается рая и самого понимания того, чтобы было хорошо и ему, и всем, кто рядом с ним.

Пресс-служба Рыбинской епархии