Беседа о преподобном Серафиме Вырицком (X Форум православной общественности и православная выставка. Петербургский спортивно-концертный комплекс, 30 октября – 4 ноября 2018 года)
Дорогие братья и сестры, сегодняшнюю беседу было решено посвятить прп. Серафиму Вырицкому, его образу благочестия, которые он явил сначала как мирянин, а затем и в монашеском чине, и образ его духовного наставничества. Эти темы поднимают сразу несколько общих вопросов. Первый: благочестие в современном мире и особенно благочестие мирянина.
Преподобный Серафим до 55 лет, как мы знаем, жил в миру, и был человеком усердно трудящимся, совмещавшим мирскую жизнь с христианским благочестием. Вторая часть жизни преподобного – это монастырь, старчество, духовное окормление.
Батюшка Серафим вышел из глубинки, из бедной ярославской деревни. Потеряв в раннем возрасте родного отца, как старший сын в семье, он должен был ехать в Петербург на заработки. Здесь, в столице Российской Империи, у него не было и не нашлось людей, которые оказали бы ему какое-то покровительство, или как-то его поддержали финансово.
Он начинал как бедный мальчик в большом городе, и с такой нулевой отметки дошел до уровня миллионера − он имел свой собственный бизнес, торговал мехами в разных европейских странах. Но при этом, в отличие от многих богатых людей, гордыня не подточила его внутренней духовное состояние.
Этот человек оказался сильнее того, что считается самым сильным в этом мире, с точки зрения не только мирской логики, но и практики. Говорят, что самое сильное испытание для человека – это деньги и власть. Человек может пройти огонь и воду, но вот медные трубы – власть, деньги, значимое положение в обществе, − мало кто может пройти, не повредив свою душу.
Мы находим у св. отцов много советов бежать от мира, бежать от соблазнов. Конечно, преподобный Серафим не ходил ни в какие злачные места, но он находился посреди этого мира, который насквозь пропитан страстями человеческими. В этом он являет пример духовного трезвения и благочестивого христианского устроения, не повреждаемого соблазнами мира сего. И для нас, живущих, в основном, в миру, очень ценен его опыт, который он передает нам, прежде всего, своим примером.
Надо сказать, что не так много осталось от преподобного письменных свидетельств. Он не написал каких-то больших книг, не сохранилось сборников его писем духовным чадам. Сохранились лишь краткие духовные наставления. Кроме того, в архивах Александро-Невской Лавры сохранился сборник трудов святителя Игнатия (Брянчанинова), который принадлежал преподобному Серафиму, и где он на полях ставил определенные отметки, обращая внимание на какие-то особенные мысли святителя Игнатия, подчеркивая таким образом важность каких-то мыслей для современного христианина, в том числе и для монахов – потому что отец Серафим тогда уже был в братии Александро-Невской Лавры.
Глядя на фотографию преподобного, мы видим прежде всего его открытость и простоту, чистый и спокойный взгляд. Мне хочется особенно подчеркнуть, что он достиг духовного совершенства, находясь еще в миру. Он приходит в монастырь осенью 1920 года. Это было время, когда белогвардейское движение было практически разгромлено. Войска Врангеля уходят из Крыма в ноябре 1920 года. Какое-то сопротивление большевикам на окраинах бывшей Империи еще имело место, но основные территории были завоеваны коммунистами. Преподобному в это время исполнилось 55 лет, и он пишет прошение на вступление в братию Александро-Невской Лавры. Это конец 1920 года. И уже в 1926 году он избирается на общем собрании братии Александро-Невской Лавры духовником как для монашествующих, так и для мирян. В возрасте 55 лет человек бывает уже сложившимся. И эти пять монастырских лет не могли бы изменить его, если бы он не был уже опытным в молитве, в познании воли Божией − а не просто знакомым с основами христианской жизни.
Причем я хочу особо указать на то, что отец Серафим не назначается на служение духовника решением митрополита (так бывает, когда архиерей к кому-то благоволит и видит в нем какие-то положительные черты и ставит его духовником), а избирается решением всей братии Александро-Невской Лавры − после пяти лет жизни в монастыре. Ясно, что эти пять лет были последними штрихами к уже сложившемуся портрету человека, к тому внутреннему опыту, который он накопил. Это было также время, необходимое для того, чтобы окружающие приняли его назначение. Потому что, если вчера человек был купцом, а через неделю становится духовником, вряд ли кто-то, не зная этого человека, понял бы такое решение. С какой стати? Что за такие парадоксальные метаморфозы? Поэтому для того, чтобы и сам преподобный немного вжился в монашескую жизнь, но еще в большей степени для того, чтобы люди оценили его духовный опыт, Господь дал эти пять лет.
Поэтому нам необходимо очень внимательно отнестись к периоду, который отец Серафим прожил в миру. Как же он жил? Как он смог посреди суеты и соблазнов не только исполнить самые главные заповеди, но и достигнуть духовного совершенства?
Преподобный Серафим был очень скромным человеком. Все святые были скромными, но у преподобного Серафима эта черта ярко видна во многих характерных особенностях его души и фактах его жизни. В частности, и в том, что он не оставил каких-нибудь письменных трактатов. От него осталось несколько стихотворений, в которых также видна его скромность:
И в радости, и в горе
Монах, старик больной,
Идет к святой иконе
Молить за род людской.
Преподобный называет себя стариком. Когда при издании его жития строка этого стихотворения была поправлено на: «монах, старец больной», родственники протестовали, сказав: «Нет, он себя старцем не называл, он называл себя больным стариком…»
Или случай, когда преподобному явилась Божия Матерь. Это было буквально накануне его преставления. Он тогда сказал своим родственникам: «Мне явилась пресветлая Жена и показала рукой на небо». Из некоторых косвенных свидетельств они поняли, что это была Богородица. Но он же не сказал: «Мне явилась Божия Матерь…» Из таких маленьких деталей является скромность батюшки.
Тем не менее, из рассказов его родственников и духовных чад и по тем наставлениям о молитве Иисусовой, которые он давал приходившим, можно понять, что он имел свой очень глубокий духовный опыт. Одно из его наставлений звучит следующим образом: в самые трудные времена, в самых трудных обстоятельствах христианин сможет достаточно удобным путем идти ко спасению, если он будет по мере сил подвизаться в молитве Иисусовой. Действительно, непрестанно творимая краткая молитва именем Иисуса Христа, − хотя, видимо, возможны и другие краткие молитвы, − это плод его собственной жизни.
Святые отцы обычно не учили тому, что сами не прошли. Отец Серафим творил молитву, еще находясь в миру − в том числе, находясь на работе, принимая какие-то решения, связанные с ежедневными бытовыми ситуациями. Кто-то на работе, скажем, оказывает непослушание или допускает разгильдяйство, кто-то наоборот трудится очень хорошо по сравнению с другими. И вот перед руководителем постоянно возникают вопросы: как кому-то вынести благодарность, кого-то отметить, как кого-то наказать или по крайней мере укорить, кого-то поблагодарить. Руководитель должен принимать решения, чтобы в коллективе была здоровая обстановка, чтобы было меньше зависти, ревности, нездорового соперничества. Сохранились свидетельства, что преподобный все решал с молитвой – незаметно, про себя он просил у Бога благословения на каждое решение, даже самое маленькое. И так изо дня в день прибегая к Богу в искренней внутренней сердечной молитве, он приобрел тот духовный опыт, с которым пришел в монастырь. Этот опыт касается таких тонких вещей, как познание воли Божией в каждой конкретной ситуации. Впоследствии отец Серафим приходящим к нему из мира − людям, жившим в тяжелые периоды гражданской войны, разрухи в стране после гражданской войны, гонений на Церковь, во время Великой Отечественной войны, − мог передать им опыт познания воли Божией, который он приобрел, еще будучи мирянином.
Это считается характерной особенностью святых. Чем святой отличается от обычного человека более-менее воцерковленного? Об этом говорит преподобный Максим Исповедник. Он говорит, что благодать и милость Божия содержат всю вселенную. Даже если человек о Боге не знает и не думает, или, может быть, даже отрицает Бога, − все равно Божия милость, Божественные энергии содержат всю вселенную и продлевают жизнь всего творения. Конечно, особенно благодать Божия почивает внутри Церкви Христовой, на тех людях, которые посвятили себя Христу, – а это не только монахи, но и все христиане, ведь мы в крещении носим имя Самого Христа.
Иногда, правда, забываем об этом. При крещении младенцев люди думают, как назвать крещаемого, имя какого святого ему дать – это очень правильная и благочестивая традиция, но при этом многие забывают, что первое имя, которое нарекатеся каждому христианину в крещении, − это имя Христа. Когда священник читает молитвы, он возлагает на крещаемого крестное знамение так называемым «имясловным» благословением (некоторые путают со старообрядческим благословением, но есть тонкая существенная разница) – это выражение имени Иисуса Христа. Первое имя, которое нарекается на христианине, – имя Христа и имя Святой Троицы, Отца и Сына и Святаго Духа.
Итак, преподобный Максим Исповедник говорит, что особым образом милость Божия, благодать Божия пребывает в людях, которые носят на себе имя Христа, имя Святой Троицы. Но, продолжает он, − есть достаточно узкий круг людей, которые действительно близки к Богу. Это не просто люди православные, принимающие участие в Таинствах – что нужно и необходимо всем; это люди святые, которые знают, в чем состоит воля Божия, и любят волю Божию, и творят ее в свой жизни. Мы, в отличие от святых, очень часто нарушаем заповеди Божии, если не грубо, то, по крайней мере в малых вещах.
И вот таков преподобный Серафим. Он научился познавать волю Божию через каждодневный труд. Не только его опыт, но и примеры и наставления других подвижников XX века свидетельствуют, что для современного человека очень важно, помимо домашнего молитвенного правила, так называемое хождение пред лицем Божиим, − а может быть, даже более важно. Потому что, когда человек просто исполняет длинное молитвенное правило, существует психологическая опасность, ловушка, в которую попадают очень многие люди. Он думает: я свои длинные молитвы прочитал, Богу Божие отдал, а теперь пойду отдавать кесарево кесарю – заниматься делами. Но на самом деле смысл молитвенного правила – об этом учили и преподобный Серафим, и другие наши святые, − утром поставить себя пред лицем Божиим, затем весь день стараться вспоминать о Боге, ходить пред лицем Божиим, оценивая свои поступки по заповедям, а вечером, во время вечернего правила, оценить свой день – насколько и где я отступил от заповеди Божией, попросить прощения и помощи на следующий день, чтобы, отдохнув, вновь приступить к этому духовному труду.
Выражение «ходить пред лицем Божиим» имеет библейские корни. Оно относится к Еноху праведному и к некоторым другим святым – о них сказано, что они ходили пред лицем Божиим. Это выражение совпадает по смыслу со святоотеческими мыслями. В частности, Василий Великий выразил эту же мысль другими словами, сказав: «Будем помнить, что Господь Бог есть великий зритель». Господь смотрит на нас. Когда мы, прочитав молитвенное правило, в течение дня совершаем какие-то дела, мы часто думаем о том, что про нас скажут другие люди, как о нас кто-то отзовется, что другие люди в человеческом сообществе будут о нас думать или говорить. А святой Василий великий говорит: «Господь Бог − великий зритель». Мы должны, прежде всего, ходить пред лицем Божиим. Стараясь, конечно, никого не обидеть, по слову апостола Павла: «Старайтесь хранить мир со всеми, насколько это возможно». Но главная линейка оценки своего внутреннего и внешнего поведения должна быть другая – как наши поступки видятся Богом, каковы они перед лицем Божиим. Господь смотрит на нас. Люди тоже нас как-то воспринимают, но на всех все равно не угодишь, хотя мы и должны стараться никого не соблазнить. Однако главный наш сердцеведец – это Господь Бог.
Вот такой опыт хождения пред Богом мы видим у всех святых. Сегодня мы говорим о преподобном Серафиме, и это, как я уже заметил, особенно ярко видно в его жизни, потому что первую часть своей жизни он провел в миру…
Молитва может быть краткой, она может быть выражена разными словами, но преимущественно святые отцы говорили о молитве именем Иисуса Христа. В отношении этой молитвы есть вещи, пугающие некоторых людей. В частности, особенный акцент у святых отцов ставится на то, что Иисусова молитва – это дело, прежде всего, монашеское. Но если мы не станем вырывать отдельные фразы из святоотеческого наследия, а возьмем общие мысли, то найдем – в частности, у свт. Григория Паламы, и у других святых, и у батюшки Серафима Вырицкого, − свидетельство о том, что это общее благословение для всех христиан. Ибо Господь Иисус Христос в Евангелии сказал, что «Именем Моим будут бесов прогонять».
И действительно, можно так ответить тем, кто считает, что молитва Иисусова опасна и что ее нельзя творить мирянам: «Вы похожи на тех, кто советует людям, сидящим в болоте, не пытаться оттуда выбраться, говоря: «Знаешь, некоторые пытались и утонули; лучше не шевелись – по крайней мере не утонешь. А по поводу того, чтобы вылезти из болота: да многие пробовали, кто-то не вылез − зря только старался, а кто-то и утонул. Так что лучше не двигайся, сиди как сидишь». По мысли святоотеческой, поясняющей святое Евангелие, мы все в той или иной степени находимся в прелести. И если человек не будет творить молитву Иисусову, он из этой прелести, как из болота, никогда и не вылезет. Соответственно, надо делать это, но делать осторожно, по святоотеческим советам, по определенным указанным ими правилам. Но совсем отрицать это призвание христианина – это значит отрицать слова Самого Христа и святоотеческое наследие.
Спрашивается, что же тогда имели в виду святые отцы, когда говорили, что эта молитва особенно предназначена для монахов? Они имели в виду следующее: если человек келейно молится, и прочитывает очень много молитв Иисусовых, и пытается достигнуть под руководством старца некоторых созерцательных состояний, − то это дело сугубо монашеское. Для человека, живущего в миру и не имеющего опытного наставника, входить в какие-то созерцательные состояния было бы делом безумным и ведущим к погибели. Но если человек живет в миру и использует молитву – можно и на келейном правиле – для того, чтобы успокоиться, чтобы прийти в умиротворенное состояние, не ищет никаких откровений, а только христианского устроения своей души, старается с помощью молитвы Иисусовой в согласии со словом Господа противодействовать различным страстям и похотям мира сего, − то это не только не опасно, это просто необходимо для каждого человека. Это − попытка расширить в своей душе и в своей жизни область самых простых христианских чувств и состояний, которая не связана с откровениями. Эта область − благодарение Бога и покаяние. Это два главных христианских переживания, которые должны подкреплять друг друга и занимать в нашей жизни как можно больше времени, а в нашей душе – как можно больше внутреннего мыслительного пространства, чувств и энергий. Вот это наше призвание. Потому что в противном случае, если мы не будем следить за собой, это время и это пространство будет занято противоположными, в лучшем случае бесполезными для вечности, мыслями, чувствами и энергиями… Мы знаем, какую значительную часть времени у нас занимает пустомыслие, осуждение, раздражение, ропот, пустые волнения, которые никак не украшают нашу жизнь. Мы можем много волноваться, но эти волнения никакой пользы не приносят – это бессмысленное занятие, которое только ухудшает качество нашей жизни, как сейчас говорят.
Сейчас много говорят о качестве жизни. Даже в Швеции – в стране наиболее высокого уровня развития в техническом, социальном смысле, − наши знакомые врачи рассказывали, − стали очень популярными, особенно со второй половины XX века, регулярные конференции, на которых обсуждалось качество жизни человека. Первое время они говорили о том, какую пищу надо есть, сколько надо двигаться, каким воздухом дышать, как это влияет на здоровье тела, на нервную систему и т.д. Но в определенное время, особенно начиная с конца XX века и до настоящего момента, участников этих конференций все больше занимает вопрос, о чем человек думает. Они вдруг обнаружили, что, оказывается, даже если человек имеет самые идеальные условия жизни в плане материальном и социальном, но думает какие-то негативные мысли, то эти его внутренние состояния сметают под ноль весь тот позитив, который его окружает. Мысли оказываются сильнее, чем материальная среда. Вследствие негативных мыслей человек теряет все то, что он мог бы иметь от самого лучшего внешнего окружения. И они сконцентрировались преимущественно на мыслительной деятельности человека. Эти ученые, конечно, ходят вокруг и около, − они не знают об опыте святых отцов, не знают о внутренней молитве, умно-сердечной молитве, они, к сожалению, не знают опыта преподобного Серафима Вырицкого. И пытаются в полутьме нащупать, что же делать? как настроить себя на позитив, используя методы психологии, психотерапии, различные аутотренинги.
А у нас есть прекрасное благодатное средство – молитва, которая является самым великим даром нам в этой жизни. Мы можем свободно в любое время обратиться ко Господу, где бы мы ни были и чем бы мы ни занимались.
И здесь преподобный Серафим являет пример, который, с одной стороны, обличает всех нас, с другой стороны, подбадривает. Многие миряне оправдывают себя, говоря: где мне научиться молитве, у меня столько суеты, столько забот! Да и монахи часто говорят: у нас не те условия, у нас мало времени для келейной молитвы, у нас не такой устав в монастыре, у нас те или иные отвлекающие моменты. А батюшка Серафим обличает нас − ведь он, находясь в миру, стяжал дар молитвы. И в то же время подбадривает, показывая примером, что это возможно. Пусть мы и не достигнем такого опыта, какой был у него − мы не будем на это дерзать. Но он, как маяк, указывает путь, к которому призван каждый христианин.
И, кстати, опыт преподобного Серафима Вырицкого безусловно совпадает с опытом других подвижников. Недавно я встретил подтверждение тому в словах одного афонского старца, который сейчас очень знаменит. Это старец Ефрем Филофейский, он является учеником старца Иосифа Исихаста, в данный момент живет в Аризоне – в одном из штатов Северной Америки, в основанном им монастыре. Когда он жил еще на Афоне, ему было особое явление Божией Матери с откровением о том, что он должен основать несколько монастырей в Соединенных Штатах Америки. Сейчас уже основано 19 или 20 монастырей в разных штатах, и эти монастыри преуспевают. Отец Ефрем сейчас уже старенький, болеет. В одном из его наставлений говорится о том, что древние святые очень много подвизались, несли большие подвиги. Но в наше время «мы не имеем необходимости в таких чрезмерных подвигах». Церковь за многие века своего пребывания на земле через своих святых и просто благочестивых христиан, не достигших святости, но шедших по этому пути, накопила огромный опыт молитвенного делания; этот опыт настолько богат, что мы, современные христиане, прибегая к нему, не имеем нужды брать на себя какие-то тяжелые внешние подвиги, какие несли эти первопроходцы. Сейчас достаточно умеренного внешнего труда с главным акцентом на внутреннем делании. И это главное сокровище нашей Церкви, которое и преподобный Серафим нам открывает.
Мы видим его лестовку. Он, как и все монахи, любил носить в руках четки. И он передал свой молитвенный опыт всем нам, живущим в миру, − и монахам, и мирянам. И мы должны воспринять его и оценивать свою жизнь – насколько мы готовы применить его в своей жизни, насколько наш собственный опыт хождения пред лицем Божиим богат или беден.
Я хотел бы упомянуть еще одного подвижника XX века – архимандрита Арсения (Папачока), недавно почившего румынского старца. Он также говорил о том, что современному человеку очень важно прибегать к кратким молитвам в течение дня – потому что у нас много суеты, очень большие темпы жизни, и человек психологически не готов читать длинные молитвы, у него просто времени не хватает на это. А вот молиться краткими молитвами, призывая Господа в любой ситуации, − это всем доступно. И это очень важно, это духовный завет современным христианам святых отцов последнего времени, и батюшки Серафима в том числе.
Можно еще много говорить о преподобном Серафиме, и хотелось бы еще указать на следующий факт его жизни. Он является практически единственным, по нашим сведениям, монахом Александро-Невской Лавры, который в годы советской власти избежал тюрем и лагерей. С одной стороны, его хранил Промысл Божий − батюшка заболел и по болезни, по благословению митрополита вынужденно уехал на свежий воздух − в Вырицу. Сам он не очень хотел оставлять Александро-Невскую Лавру, но за послушание митрополиту Серафиму (Чичагову) уехал. И вскоре после этого, в 1932 году, в одну ночь, , органы НКВД забрали всех остававшихся в городе монахов – из Лавры, из Новодевичьего монастыря, живших по квартирам. Они «зачищали» город, как у них было сказано, «от монашествующего элемента». Но в середине 1930-х годов они добрались и до Гатчины, где была арестована преподобномученица Мария Гатчинская, и до Вырицы, и пришли арестовывать преподобного Серафима. И, может быть, за его кротость и смирение вместе с большой любовью, . Это также важная черта, заповеданная через его опыт нам всем. Может быть, дерзновенно сравнивать… Но вот преподобномученица Мария Гатчинская − она занимала довольно таки жесткую, строгую позицию в отношении советской власти. Вероятно, это и стало причиной того, что она, будучи лежащей, была арестована и умерла в заключении во время следствия. А преподобный Серафим встретил нквдэшников так, что главный офицер НКВД вышел из его кельи со слезами. Конечно, остается тайной, какие слова сказал преподобный этому офицеру, но в любом случае это были не слова жесткого обличения. А их можно было бы сказать. Представьте, батюшка Серафим жил в Российской Империи, где Православие было признано государственной религией, где обучение в школе начиналось с Закона Божия. И тут вот пришли люди – причем многие пришли извне, но многие нашлись и внутри страны, − которые рушат храмы, убивают священников. Можно было бы их встретить грозными словами обличения: «Бог вас накажет, вы будете прокляты за свои беззакония». Но, видимо, преподобный подобрал другие слова. Он осознавал грехи, в том числе и грехи православных христиан, которые привели к коммунистическому перевороту и к агрессии по отношению к Церкви, которая, конечно, была не оправдана, но, видимо, все-таки в жизни церковной были определенные грехи и ошибки, которые не остановили эту агрессию. И вот преподобный словами любви и кротости встретил этого «железного» человека, какими были сотрудники НКВД; видимо, он тронул его и своим даром прозорливости, проникновением в тайники души этого человека…
Вот эти добродетели − кротость, смирение и любовь – были для него характерны. Близкие родственники называли его «дедуленькой», а одна из его правнучек, постарше, свободно входила в его келью, когда у него не было посетителей. Она впоследствии свидетельствовала, что батюшка не воспринимал ее как какую-то помеху в молитве, она имела в его келье свой стульчик, могла посидеть… И вот эта открытость и те качества, о которых мы только что говорили, − важное условие того, чтобы молитвенное делание не привело к прелести и заблуждению. Потому что основа молитвы Иисусовой, в согласии со святыми отцами, − это смирение и покаяние. Это ее фундамент.
До сих пор идет полемика, встречался ли батюшка Серафим Вырицкий с отцом Иоанном Кронштадтским – другим нашим святым, который принадлежал несколько более старшему поколению, но тем не менее жизни их пересекались и по времени, и по географии – Петербург, Кронштадт. Может быть, где-то они встречались, но об этом не сохранилось явных свидетельств. Однако батюшка Иоанн Кронштадтский в своем опыте прибегал к такой молитве, которая также помогает правильно осознавать свой грех. Она очень подходит к тому внутреннему состоянию, о котором мы говорим: хождение пред Богом. Как сделать так, чтобы не повредиться, если мы увидим грехи свои − пусть не как песок морской, но как что-то многое. У батюшки Иоанна Кронштадтского есть такое сокровище, которое он и нам заповедал, − я многим эту молитву советую, и вам тоже, потому что она − из личного опыта нашего праведника. Когда он видел грех в своей душе, − об этом он свидетельствует в своих дневниках, − допустим, замечал раздражение или что-то иное, он говорил: «Господи, потому что у меня такое сердце, такая душа, поэтому Ты пришел и распялся за меня»… Кстати, это немного нас утешает – то, что святые были людьми не совсем из другого теста, они также встречались с грехом, боролись с грехом – может быть, не так, как мы, но как олимпийские чемпионы, но борьба происходила... Но об этой краткой молитве. Обычно мы говорим, что Господь Иисус Христос пострадал за грехи всего человечества. Грехи всего человечества – это другой образ, это как океан, в котором тонет всякий грех человеческий. У святых отцов есть такие образы: любовь Божия – океан, и огромное количество грехов людей – это тоже как бы другой океан, меньший. И вот в этом океане человеческих грехов есть какие-то капельки, или ведерко, ну пусть даже цистерна –в океане это все-таки что-то маленькое, – моих грехов. А здесь батюшка Иоанн Кронштадтский соотносит конкретное состояние своей души, конкретные негативные эмоции, которые он в себе видит, ос Христом Спасителем, распятым на Голгофе: именно из-за этого греха, который я сейчас ощутил в своем сердце, Ты, Господи, сейчас на кресте. Это другое внутреннее состояние. Человек начинает очень персонально ощущать подвиг Спасителя и свое отношение с Ним. Не в общей массе, а конкретно и очень определенно. И тогда человек, с одной стороны, смиряется – потому что из-за меня Господь на кресте. И в то же время ради меня − на кресте. Эта молитва очень похожа на Иисусову молитву по своему духовному содержанию − молитва великого и глубокого благодарения и великого и глубокого покаяния.
Батюшка Серафим Вырицкий подкрепляет нас в чистой благодарности Богу через свое духовное послание «От Меня это было». Хотя есть люди, которые сомневаются, что именно он автор этого письма, или обращения Бога к человеку, к человеческой душе. Но среди духовных чад батюшки Серафима было распространено это послание, и даже не столь важно, лично ли отец Серафим составил его, или в соавторстве с Владыкой Мануилом (Лемешевским). Это вторичные вопросы. Но это послание очень сильно подходит к его общему духовному опыту. Потому что состояние смирения, кротости невозможно без мира сердечного.
Батюшка Серафим очень любил нашего преподобного Серафима Саровского – этого великого, как его зовут, духовника Русской Церкви, духовника Русской земли. А преподобный Серафим как говорил? – «Стяжи мир сердечный, и тысячи людей спасутся вокруг тебя». Вот этот опыт и претворил в своей жизни батюшка Серафим Вырицкий.
Глядя на его лик, мы видим этот мир – тот внутренний мир, который Господь через него дарил людям приходящим, в тяжелейшие годы разрухи, гонений, страданий, потери близких людей. Одно из главных чудес, на котором мы концентрируем внимание людей, прикасающихся к образу преподобного Серафима Вырицкого, – это главное чудо изменения душ человеческих. После снятия блокады, после страшной Великой Отечественной войны были люди, потерявшие целые семьи во время голода, во время блокады – один владыка святой жизни называл их «блокадными мучениками»». Или те, кто потерял всех своих детей на войне. Самое страшное из всех событий, которые только можно представить – это потеря близких, а тем более многих близких. Многие были внутренне очень подавлены, раздавлены и практически потеряли мотивацию для дальнейшей жизни, особенно для активной жизни. И вот через преподобного Серафима Сам Господь Бог вдохновлял этих людей, давал им второе дыхание – через вот этот мир сердечный, через принятие воли Божией, через внутреннее умиротворение: «От Меня это было». Человек внутренне примиряется − не через задавленность, не через растаптывание своих внутренних чувств, а через тайну познания воли Божией. Батюшка Серафим умел открыть эти тайны Промысла Божия, и это раскрывало приходящих людей, воскрешало их внутренний мир, возвращало способность жить и духовно, и материально, быть активными членами общества.
По свидетельству некоторых из духовных чад батюшки Серафима, они даже имели благословение читать это послание как часть молитвенного правила − для утверждения своей души в принятии − не пассивном, а активном − тех жизненных обстоятельств, в которых они находились…
На всех призываю благословение Божие, чтобы батюшка Серафим помог нам быть радостными христианами – не унылыми, не подавленными… Уж мы-то по сравнению с нашими дедами и прадедами, бабушками и прабабушками, имеем жизнь достаточно спокойную. СМИ нас беспокоят, конечно, всякими страхами, но, слава Богу, это не блокада, не война, и Господь нас, верим, по пророчествам преподобного, сохранит от войны еще на долгое время…
Иеромонах Кирилл (Зинковский), доктор богословия, клирик храма во имя Казанской иконы в Вырице, духовник благотворительного фонда «Православная Детская миссия»