Лампадия Абабковская

Город Молога Ярославской губернии был родиной первоначальницы Лукии. Eё oтец, Евдоким Андреевич Масленников, и мать, Улита Фёдоровна, принадлежали к сословию мещан. С юных лет дочь их чувствовала сильное желание оставить мир и посвятить свою жизнь служению Богу. Но сильная любовь отца была большим к тому препятствием, и она решилась тайно оставить родительской дом и скрыться в каком-нибудь отдалённом монастыре. Она знала, что родитель её предпримет всевозможные меры, чтобы отыскать любимую дочь, поэтому, вместо женской одежды она надела мужскую, вместо Лукии назвала себя Лукиан, и мужской Валаамский монастырь избрала себе местом первых иноческих подвигов.

Не один год Лукия под новым именем служила Богу в обители, оставив отеческий кров. И все это время её отец не прекращал поисков любимой дочери. Наконец он находит её, только не в тихом убежище святой обители, а в темничном заключении города Санкт-Петербурга. В Валаамском монастыре благочестивую Лукию постигло самое сильное испытание. Злонамеренные люди, оклеветав её, как беглую, отправили в тюремный острог, где она томилась целый год, не открывая своего имени, пока случай не указал её родителю. Но и тогда, против воли возвращенная в дом родителей, она таила в своем сердце мысль подчинить себя подвигам более уединенным, отшельническим.

Чтобы должным образом приготовить себя к этому, она решилась идти в услужение к женщине, благородной по роду, но характера жестокого, неуживчивого, раздражительного, которая, приняв её к себе, за неусыпные труды и безусловное повиновение платила ей частой бранью и нередко жестокими побоями. Но она безропотно переносила все огорчения и не оставляла своей госпожи до самой её смерти. После кончины этой госпожи Лукия предприняла путешествие по святым местам России. Когда она достигла Саровской пустыни, то старцы отец Илларион и отец Назарий, лично знавшие её благочестивую жизнь с того времени, когда одновременно с нею подвизались в Валаамском монастыре, советовали Лукии перейти в какой-либо монастырь близ Саровской пустыни.

B 1818 году, в один из весенних дней, когда солнце ярко освещало окрестность, две странницы тихо спускались с Акуловской горы, так называемой по деревне. Чёрный цвет одежды доказывал их иноческий образ жизни; исхудалые лица доказывали, что спутницы не напрасно носили на себе звание инокинь; вся наружность показывала в них глубокое смирение. Одна из этих путниц, заинтересованная местоположением, остановилась на полугоре. Отсюда её глазам представилась широкая Ока, в левой её стороне – зеркальное озеро, на берегу коего красовался уединенный храм. Природа в этом месте представляла привлекательную картину пустыннической настроенности. Долго в раздумье смотрела странница на эти уединённые прекрасные места, как вдруг звон благовеста к литургии прервал её размышления. «Сестра Наталья! – сказала она своей путнице, - я думаю, мы нашли то, что так долго искали! «Что такое, матушка?» - отвечала последняя. «Видишь ты тот уединенный храм? – Я нигде не видала лучше сего места. Как хотелось бы мне остаться здесь доживать век при этом храме. Пойдем же скорее, помолимся Господу Богу, быть может, Он услышит молитву грешней Лукии и исполнит наше желание». Усердно они молились в храме Великомученика Георгия, и когда окончилось Богослужение, помещица села Абабкова, майорша Наталья Яковлевна Прокофьева, по благочестивому русскому обычаю угощать странных, пригласила их разделить с собою трапезу. На радушное угощение и ласковое гостеприимство благочестивые путницы платили доброй хозяйке откровенною и благочестивою беседой.

Одна из страниц, по имени Лукия, открыла хозяйке своё намерение. «У обоих нас, сказала она, одно желание и одна цель странствования, найти по сердцу уединённый безмятежный уголок, где бы в тишине и безмолвии заняться делом спасения. И Бог внял, наконец, нашей молитве и указывает через Ангела-путеводителя вот это самое место при здешней кладбищенской церкви Великомученика Георгия. Если бы Вы были столько милостивы, что позволили нам поставить там келейку, то наша благодарность Вам была бы вечная и беспредельная». Прокофьева, всем известная своим милосердием, не только не отказала исполнить просьбу странниц, но обещала на свой счёт устроить для них богадельню и доставлять им всё необходимое для жизни. Госпожа не замедлила осуществить своё обещание. В скором времени она выстроила уютную богадельню, которая и послужила началом Абабковского монастыря.

Лукия, найдя уединенное место при храме святого Великомученика Георгия, усомнилась лишь в одном, угодно ли Богу её намерение? И отправилась к преподобному отцу Серафиму и своему духовнику отцу Илариону, у которых и просила наставлений для своей жизни и благословения на избранное местопребывание. Саровские старцы единогласно одобрили благочестивое намерение Лукии. Возвратясь в Абабково к майорше, Лукия, вместе с сестрою Наталиею, перешла в выстроенную для них богадельню, посвятив себя строгой подвижнической жизни. Вскоре после этого она была уверена в святости избранного ею места явлением ей Великомученика Георгия, который повелел написать с него икону. Подвижница не замедлила исполнить повеление своего Святого Покровителя и вскоре заказала написать икону в виде юноши, которая в дальнейшем была помещена в иконостасе храмового придела. В то посещение Сарова, когда она ходила за советом к старцам об Абабкове, Лукия и была пострижена своим прежним духовным отцом – Илларионом тайно, закелейно в ангельский монашеский образ под именем Лампадии, под которым она и значится не только в монастырских синодиках, но и в помяннике её благодетельницы, помещицы села Абабкова Натальи Яковлевны. О духовных подвигах блаженной Лампадии мало сохранилось преданий и это естественно, так как все подобные ей, работающие Господу, трудятся в тишине, скромно, до времени под спудом. Одно достоверно, что блаженная Лампадия на новом, благословенном саровскими старцами, месте вела жизнь самую строгую и по ночам уходила в чащу леса на молитву.

Блаженная Лампадия, по преданию, была нравом тихая, кроткая, характера общительного, ласкового, но малоразговорчива. Одевалась в крестьянский чёрный чапан, подпоясавшись ремнём, на голову надевала не платок, а монашескую шапочку, и волосы носила длинные, как послушник. К довершению всего носила довольно чувствительные вериги, которые в целости сохранились до сих пор, как немые свидетели тайных великих подвигов блаженной подвижницы. К прискорбию, время уничтожило ещё одно вещественное доказательство подвигов блаженной - это ту пещерку, в которую она удалялась для молитвы в ненастные и зимние дни и ночи. Пещерку эту хорошо помнили долгое время не только поселяне села Абабкова, но и многие сёстры обители. Благоговея к высоким трудам и желая быть подражательницею богоугодной жизни матушки Лампадии, некоторые из посещающих её пожелали оставаться при ней. Вследствие сего число сестёр понемногу увеличивалось, составив собою первоначальную основу будущей обители, которая в нынешнее время процветает и увеличивается во славу Божию и в прославление Его Угодника.

В 1823 году, к сожалению, богоугодная и деятельная жизнь сей первоначальницы скоро прекратилась. 18 мая матушка Лампадия предала дух свой Богу. За 1823 год метрическая запись о умерших приходской церкви села Абабкова гласит так: "№11 Мая 18 дня. Живущая в Егорьевской богадельне города Мологи купеческая дочь – девица Лукия Евдокимовна, 42 лет – горячкою".

Погребена была подвижница на общественном кладбище села Абабкова за алтарем кладбищенской церкви. Несмотря на кратковременное четырёхлетнее пребывание в Георгиевской богадельне, слава святой и подвижнической жизни матушки Лампадии далеко распространилась по окрестностям. Её скромная могила часто посещалась окрестными жителями. Сёстры же Абабковские, как о своей первоначальнице, неусыпно молятся об упокоении души монахини Лампадии. Останки её перенесены, с разрешения Святейшего Синода, в обитель и положены против главного алтаря Покровского храма.

«Видишь ты тот уединенный храм? – Я нигде не видала лучше сего места. Как хотелось бы мне остаться здесь доживать век при этом храме. Пойдем же скорее, помолимся Господу Богу быть может, Он услышит молитву грешней Лукии и исполнит наше желание».