4 мая Русская Православная Церковь чтит память священноисповедника Николая Писаревского.
Священноисповедник Николай (Николай Павлович Писаревский) родился в 1868 году в селе Пчелье Мологского уезда Ярославской губернии в семье священника Павла Писаревского. В 1871 году семья переехала в село Ягорба того же уезда, куда отец Павел был назначен священником в Крестовоздвиженский храм. Николай окончил Пошехонское духовное училище и Ярославскую духовную семинарию. По окончании семинарии он был рукоположен во священника и долгие годы служил на месте отца, в церкви села Ягорба (в настоящее время село находится в зоне затопления Рыбинского водохранилища). Когда начались советские репрессии, отец Николай прилагал все усилия к сохранению церкви.
Отец Николай не избег участи верных священнослужителей в годы гонений – весной 1930 года он был арестован. Властям удалось запугать членов церковного совета и добиться, чтобы они большинством голосов приняли решение о закрытии храма. Храм был закрыт. Но прихожане не согласились с этим решением, староста собрал новый церковный совет и стал хлопотать об открытии цекрви и освобождении священника. Хлопоты увенчались успехом – отец Николай был освобожден и храм открыт, хотя и ненадолго...
В марте 1931 года от священника потребовали уплаты непосильных налогов – личного и с храма. Узнав, что власти увеличивают налоги, диакон, служивший с отцом Николаем, выступил с публичным заявлением о снятии сана. Отец Николай пришел к нему в дом и увещевал не бояться служить. «Ты трус, а я вот этого дела не боюсь, – говорил он диакону. – Я как был “черный ворон”, так им и останусь». Увещание не возымело успеха; диакон и его супруга, прилагая грех ко греху, стали после этого распускать по селу ложные слухи об отце Николае и доносить их представителям власти.
За несколько дней до повторного ареста отец Николай получил письмо от своего друга и товарища по прежнему заключению священника Константина Ивановича Орликова. Письмо было обнаружено при обыске. Из письма видно, что дом и, вероятно, имущество отца Николая было изъято, сам он с семьей ютился в тесной и неудобной «квартирке». «Милый мой друг детства и добрый товарищ по заключению отец Николай Павлович, здравствуй! – писал отец Константин. – Сегодня, на другой день памятного дня отпуска меня на свободу – получил твое письмецо, которому так рад, что решил немедленно на него откликнуться. Письмецо твое восстановило самые яркие воспоминания с раннего детства до дней лишения свободы, перенесенных тяжких душевных страданий в ожидании ссылки, а потом радости своего, а потом и твоего освобождения. Глубоко тронут твоим задушевным приглашением на рыбную ловлю и воспользуюсь им с удовольствием, если обстоятельства позволят. Квартиркой своей не сокрушайся, ибо теперь она является самой подходящей, и матушка твоя в своих взглядах на квартирный вопрос права, и сам ты прав, говоря, что стоишь на пороге к вечности. А когда приеду, то будет тепло – устроюсь на чердаке или где-нибудь в сарае. <…> Слышно здесь, что бывший Мологский уезд уклонился в обновленчество. Верен ли ты, друг мой, Святой Русской Патриаршей Церкви? Об этом напиши на Пасху. <…> Привет твоей супруге, о которой ты так мило, любовно и трогательно рассказывал. Моя жена в настоящее время гостит у дочек в Рыбинске. Сердечно желаю тебе встретить и провести грядущий праздник Светлого Воскресения Христова в христианской радости. Орликов».
Пасха в 1932 году пришлась на 12 апреля. Но встречать ее отцу Николаю пришлось не в храме, а в заключении. В Вербное воскресенье власти, воспользовавшись предательством диакона и показаниями лжесвидетелей, арестовали священника.
Отец Николай содержался под стражей в доме заключения в городе Пошехонье-Володарске. Свидетелями обвинения против священника выступили два коммуниста, один из которых был председателем правления колхоза «Путь Ильича». Отца Николая обвинили в «бешеной систематической антисоветской и антиколхозной агитации». Для обоснования обвинения следователь привел слова, якобы сказанные священником: «Пришел антихрист и повел народ в бездну. Кто пошел в колхоз, тот подпал антихристу под влияние и не попадет в Царство Небесное. Придет время – всех колхозников сожжет красный петух», — которые кто-то передал в ОГПУ. Кроме того, ему поставили в вину то, что, обложенный высоким налогом, он говорил: «Власть совсем нас хочет ограбить», что называл Ленина и других вождей революции плутами и т. п.
Из заключения отец Николай писал своему сыну Николаю Николаевичу Писаревскому в город Ростов-на-Дону: «Любезнейшие и дорогие дети Коля, Аня и внучка Паля, здравствуйте! Жив и здоров, а письмо это пишу из Пошехонья-Володарска, из домзака, куда был водворен вчерашнего дня, мне предъявлено обвинение в том же, что и в прошлом году, то есть, по статье 58 п. 10. Взяли меня часа за два до утрени в Вербное воскресенье, сказали при взятии, что мне сделают допрос в течение полчаса и отпустят восвояси, я пошел и ни с кем из домашних не простился, и с того момента уже никого из своих не видел…»
10 мая священник был осужден к ссылке в Северный край на два года и отправлен в село Холмогоры Архангельской области. Вернуться на свободу ему уже не пришлось – он скончался 4 мая 1933 года, за месяц до окончания срока.
Архиерейским собором 2000 года отец Николай был прославлен в лике новомучеников и исповедников Церкви Русской.
Старший брат отца Николая Александр Павлович Писаревский был священником села Иваньково Ярославского уезда. 16 ноября 1930 года он был арестован в числе 117 человек, приговорен к лишению свободы на год условно. Дальнейшая судьба его неизвестна.
На обложке – Мологское село. Художник Суходольский Петр Александрович (1835–1903).