Храм Преображения Господня, с. Спас-Водога

РАСПИСАНИЕ БОГОСЛУЖЕНИЙ: скачать файл

---

     Село Спас на Водоге Пошехонского района Ярославской области в ХIХ веке было центром большого прихода – там проживало более 1500 человек. А в Пошехонском уезде тогда было около семидесяти церквей и четыре монастыря. В советское время осталось только два храма: в селах Дмитровском и в Спасе на Водоге, остальные были закрыты, подверглись разграблению, запустению, разрушению. В спасском храме Преображения Господня регулярно шли тихие службы, люди находили в церкви утешение в скорбях, облегчение в трудностях жизни, укрепление для своей тяжелой жизни. Были здесь свои священники, клирос, псаломщик, пономарь, староста, сторож и уборщица, т.е. приходская жизнь продолжалась.

 В селе и окрестностях люди занимались крестьянским трудом: были свои наделы, своя многочисленная скотина. Был колхоз, сначала маленький по площади, но большой по количеству работавших в нем, потом этот колхоз соединили с другими, укрупнили. Люди стали покидать родные места, старые умирали, а молодые жить в деревне не хотели. В сравнении с густонаселенной в прошлом местностью сегодня день здесь почти пустыня. Сейчас в с. Спас около 40 жителей, деревень вокруг не осталось, животноводство и полеводство замирает, леса – богатство наших краев - жестоко вырубают, реки захламляют, уродуют те же лесозаготовители. Дорогу просили мы у Бога и у властей, писали письма губернатору, президенту. Построили её зимой 2007 года. 

    Кто и как здесь жил в прошлом, чем занимались эти люди, как они вообще могли жить здесь, в медвежьем краю, вдалеке от дорог, от цивилизации, с большими семьями, ведь всех надо было одеть, обуть, накормить?  Вот мне, на память всем, кому дорог наш край, и захотелось собрать воспоминания старожилов, архивные данные, статьи газет, журналов, в которых отразилась история нашей местности. Да, я не специалист в этом деле, нет и соответствующего образования, никогда раньше я не писала книг. Но меня вдохновляет на эту работу Любовь к нашей тихой Родине. Помощи в этом деле прошу у Спаса Всемилостивого и у его Матери. Благословение на начало работы испросила у нашего настоятеля иеромонаха о. Алексия Летучева. Мне помогают учителя Колодинской средней общеобразовательной школы, где учатся мои дети. Оказывают помощь и  посторонние люди: отремонтировали компьютер, напечатали черновик работы. Прошу заранее прощения за возможные неточности или ошибки.

     Еще добавлю о «Книге Памяти жителей с. Спас и окружающих его деревень»: от многих уже перешедших  в вечность не остается иногда и имени на их могиле. В нашей жизни все временно. Но человек – это венец творения Божия, и он вечен. Каждый человек кем-то выношен, рожден и воспитан. «Книга Памяти» - это моя дань благодарной памяти людям, которые жили в этом краю до меня и живут сейчас. Память о былом могучем прошлом немного утоляет жажду души, иссыхающую от печали сегодняшнего равнодушия… 

       Ни я, ни Сергей не родились в Спасе, но это село стало Малой Родиной нашей большой семьи, здесь, в храме Преображения Господня мы венчались, крестили всех наших детей, здесь они растут под Божьим Покровом.

* * *

        Село Спас расположено на правом берегу реки Согожи, на севере Пошехонского района. Есть архивные данные о том, что село существовало уже 300 лет назад, а в начале XIX века оно было вотчиной В.Ф. Лихачева, проживавшего в сельце Бабино с семьей, а потом оно передавалось по наследству его детям, внукам и правнукам.

       Далеко в прошлом у села было название не Спас на Водоге, а Спасское на Водоге, но сократили это название после революции.   День села празднуют по древнему обычаю 14 августа, в день первого, Медового, Спаса.

     В нашем селе многие раньше держали пчел. По селу протекает ручей Водога, вот и получилось звучное название Спас на Водоге. И по-местному говорят не «пойду в Спас», а «пойду ко Спасу» или «я у Спаса была».

         Храм Преображения Господня расположен на старинном кладбище, благодаря этому наше кладбище не пугает своей угрюмостью и печалью, но наполняет душу грустью о быстро летящих годах, дает надежду на Вечную жизнь, где нет печали…

     Первая церковь в селе была деревянная, и, по народному преданию, от оплошности с огнем сгорела, вместе с нею и третья часть села. Новый каменный храм был построен на средства местных жителей и их силами в 1810 году. В нём было устроено три престола: в летнем храме в честь Преображения Господа Иисуса Христа, в зимней трапезной церкви - в честь Казанской иконы Божьей Матери, особенно чтимой в селе (она уцелела при пожаре и считалась чудотворной), и еще один престол в честь Святителя Николая, столь любимого русскими людьми.

       О том, каким был наш храм в XIX веке, мы узнали, прочитав статью в газете «Ярославские Епархиальные ведомости» (№ 52, декабрь, 1880 год). Вырезка из газеты со статьёй сохраняется в местной семье как семейная реликвия. В статье описывается, как в 1880 году в с. Спас приезжал архиепископ Иоанн. Вот её содержание.

    «На пути из села Владычное долго виднелись его величественная церковь с ярко позолоченными крестами своими и радовала глаз всех, видевших ее убранство и благолепие. В деревне Берендяки, того же прихода, последовала остановка по случаю поднесения обывателями сей деревни хлеба и соли Владыке.

    Преосвященный вышел и обратился к собравшимся жителям, поцеловал икону, стоящую на столе, благословил поднесенную хлеб-соль и всех пришедших и, пожелав успеха в трудах и занятиях селянам, мирной жизни семействам их, отправился далее к селу Спасскому.

      Спасо-Водогская каменная церковь отстоит от села Владычное в 9 верстах, обнесена деревянною только оградою, но по наружному своему виду, равно как и внутри, благообразна, имеет приходских при себе мужского пола душ 700, из которых многие явились на сретение Преосвященного. Иконостас холодной церкви покрыт кармином с золоченою местами резьбою, живописи нет, два иконостаса теплой церкви темно-синего

фона благообразны, и красивая живопись дополняет благолепие трапезы. Библиотека значительная, из новых журналов выписывается «Душеполезное чтение». При благословении собравшихся прихожан Владыка спросил их: бывают ли они каждогодно на исповеди и у Святого Причастия? Получив не вполне вразумительный ответ, Архипастырь обратился к ним со словом назидания и в кратких словах объяснил им безусловную необходимость каждогодно причащаться Святых Христовых тайн, а для того предложил каждый Великий пост поговеть, помолиться и очистить свою душу разрешением от грехов в Таинстве Исповеди. При этом души грешников Владыка, так вразумительно для слушателей, сравнил с полем, зарастающим сорными травами, которое так неприятно для каждого земледельца: «Неприятны и неугодны бывают Спасителю и души наши, покрытые тернием грехов, поросшие множеством страстей и зловредных навыков, пока мы не решимся молитвою и покаянием очистить душу свою. Распаханная нива, расчищенная от сорных трав, плодоносящая как бывает мила сердцу земледельца! Несравненно более бывают любезны и приятны Богу души грешников, покаявшихся во грехах своих, освященные причащением Святого Тела и Честной Крови Христовых и начавшие проводить жизнь благочестивую и Богоугодную. Старайтесь же снискать себе счастье каждый Великий пост раскаянием во грехах и Причащением Святых Таин, - и Господь Спаситель возрадуется о душах ваших и благословит вас всеми благами земными и небесными». Из церкви Владыка согласился идти в церковный дом, находящийся в полуверсте от храма Божия, чтобы навестить старца священника, вдового, устроившего своих детей и оставшегося одиноким, а вместе с тем посетить и школу, в которой он состоит законоучителем, но при выходе из церкви пошел сильный дождь, и Владыка в летней одежде легко мог простудиться.  Он благословил старца трудиться и отправился далее…».

* * *

     Наше село раньше окружали много деревень и хуторов, все они уже исчезли, остались только места с их названиями, но и названия эти помнят только старожилы. Это Спас-Мельница, Алексино, Поповка, Ившино, Красково, Горохово, Конево и Дятлы. В начале двадцатого века еще были Морошка, Белянка, Степин хутор, сельцо Бабино, хутор Золотое, Царское (Свердлово) и Павловское. Но потом хутора и малые деревни были «нарушены» - жить в них запрещали, жители уезжали кто куда: кто в соседнюю деревню или село, а кто-то и в город близкий или дальний. Было это при укрупнении колхозов в конце 50-х годов.

         А ведь кипела раньше здесь жизнь. Жили люди, кормились своими трудами, рожали и растили детей, вели хозяйство, после революции работали в колхозах, всюду были порядок и чистота: и в поле, и в доме. В окрестных деревнях было по 5-10 домов, и жителей от 20 до 50 и более человек. Были до 2000 года и ферма на сто коров, и телятник, и конюшня, а еще раньше была мельница на реке, клуб в селе, и в каждой деревне были фермы до 70-х годов. Так куда же все делось?  Рушатся брошенные хозяевами дома и фермы, зарастают поля.

О прежней жизни в селе Спас рассказывает местная жительница, учитель по профессии, отличник народного просвещения Нина Николаевна Буренева (Малышева), ныне живущая в с. Колодино.    «Недалеко от Спаса находится деревня Поповка, её проще бы было называть усадьбой или хутором, т.к. там было всего два дома: бывший дом священника и дом семьи Орловых. В этом прекрасном месте и прошло моё детство.

     Когда-то в Поповке, в большом доме, жила семья священника, надолго оставившая после себя красоту вокруг. Дом на горе, внизу протекает ручей. Вокруг дома (в сторону Спаса) посажены березы в два ряда и кусты роз (они впоследствии одичали, но росли долго ещё). Перед окнами был большой огород. С северо-западной стороны были яблони и заросли вишни. Дом был высокий, и лестница в нём мне до сих пор снится иногда. Напротив дома (в сторону деревни Алексино) были два пруда и колодец. И посажены тополя, сейчас их много, они в беспорядке, а тогда были аллеи. Семья моей бабушки Ледковой Елизаветы Алексеевны переехала в этот дом после революции. Когда священника с его семьей выселили из дома, там сделали коммуну. Сломали красивые заборы, в доме выломали переборки, выкинули киоты и иконы. Но то, что осталось на земле, говорило о том, что это место украшали люди с богатой душой.

     Моя бабушка Елизавета Алексеевна Ледкова родилась в д. Лесное Петраково. Мать её умерла рано, она росла с мачехой, и ее рано выдали замуж в с. Спас. Муж, Ледков Афанасий Яковлевич, был старше её, жили они в маленьком  доме, что был во втором ряду северной стороны Спасской улицы. В семье было семь человек детей, а дом был маленький, поэтому и отдали им опустевший дом в Поповке.

    Старший сын Ледков Федор рано стал работать – и на сплаве леса, и на лошади. Приносил в семью хлеб, различные отрезы материи, чем расплачивались за работу.

   В семье случилось несчастье. Отца искалечили, и он стал инвалидом, и вся работа по дому легла на бабушку Лизу и старшую дочь Ольгу. Поэтому она и называлась «большухой», т.к. отвечала за всех в семье, её все слушались. Младшие дочки жили в «няньках», потому что не было детского садика и декретных отпусков. С 8-9 лет девочки водились с детьми в чужих семьях.

    Были годы и голодные: пекли лепешки с добавлением липовых листьев и дуранды. От запаха таких лепешек кружилась голова. Дуранда - это подсолнечный жмых, самый дешевый корм для животных, но приходилось его есть в это время и людям. Толкли в ступе колоколину, сами мололи зерно на жерновах.

   Моя мама Малышева Елена Афанасьевна родилась 15 мая 1927 года в с. Спас и всю свою жизнь прожила в этом селе. Семья была большая, она была шестым ребенком в семье. Учиться пришлось недолго, закончила четыре класса Спас-Водогской школы и стала помогать в колхозной работе: сгребать сено, теребить лен, пасти овец, подметать зерно на гумне и т.д. А также нянчила детей и помогала дома по хозяйству. В военное время, когда в деревне было мало рабочих рук, она вместе с девчонками-ровесницами пахала на лошади и на быке весной и летом. Сложно было работать на быках, они очень упрямые. Бывало, встанет в борозде и ни шагу: ни вперед, ни назад… Тут бы мужчина крикнул, как ему положено, стегнул кнутом, а девчонок молодых они не слушались, да и боялись девчонки разозлить животное… Работала она на лошади и зимой: возила зерно тресту, сено на поставки государству. Приходилось самой ремонтировать разорвавшуюся сбрую, починять отвалившееся от телеги колесо.

    Когда в с. Спас приехал служить о. Георгий, он собрал из местных девушек хор на клирос. Елена Афанасьевна была самой молодой. И с тех пор она постоянно пела на клиросе (бывало, и одна).

    Четыре года – с 1947 по 1950 - она работала в лесу. Рубили лес за д. Носово, д. Лучкино. Одежда была вся самотканая изо льна, подшитые валенки, стеганные из кудели стельки. Валенки катали вручную в с. Владычное - надо было сдать два килограмма хорошей шерсти, и из нее скатают валенки. Одежда была недолговечной, работа тяжелой, после работы приходилось все латать. 

     С 1951 года Елену Афанасьевну в лес посылать не стали: родилась дочь Нина. Но декретного отпуска тогда не было, и Елена Афанасьевна проработала 10 лет дояркой на ферме в колхозе «Родина». На ферме в то время было 53 коровы, работали 4 доярки: Смирнова Мария, Орлова Анна, Громова Фаина и Малышева Елена. У них был дружный коллектив, все делали вместе: косили подкормку коровам, сами привозили, если её коровы не доедали, то доярки сушили и убирали на чердак, чтобы зимой подкормить скотину, так как зимняя пайка сена была скудной. У каждой доярки было 13 коров, доили их вручную три раза. Дневная дойка летом была там, где коровы паслись. Ехали туда на лошади с песнями, а обратно уже не пели - уставшие были.

   В один год заболели все коровы оспой. Болезнь распространилось очень быстро – половину стада сдали на мясо. Осталось на ферме две доярки. Елена Афанасьевна перешла в льноводческую бригаду и работала там до пенсии.

   А на пенсии 15 лет она пекла просфоры для церковных служб. В церковь ходило много народу, иногда на службу требовалось более 50 просфор. Потом стали слабеть руки, а месить тесто надо очень туго, и она не смогла печь.

   На клиросе она пела до 2011 года, пока ноги держали. Сменялись священники - о. Георгий, о. Асинкрит, о. Николай, о. Серафим, о. Анатолий и о. Валентин – и все благословляли ее на службу.

   В праздники и воскресные дни она всегда принимала гостей: кто в церковь приходил, всех звала пить чай. Она всегда считала, что счастлив не тот, у кого много, а тот, кому и малого хватает. Никогда не брала чужого и никому не завидовала - считала это большим грехом. И окружающих к этому приучала.

   В старости она жила одна, здоровье было плохое, но старалась не пропускать службы: «Церковь-то у меня под окошком, как же я не пойду», - частенько говорила она. Из-за этого и не решалась уехать в с. Колодино, к дочери. Очень переживала за жизнь в селе: поля не пашут, лес кругом вырубают, люди ни во что не верят… Переживала за внуков, когда не клеилась жизнь в их семьях. Всю жизнь Елена Афанасьевна трудилась, и на пенсии ей не хватало дня на всё. 

    По вечерам к ней приходили ее задушевные подруги - Смыслова Елизавета Ивановна, с ней она пела на клиросе с военных лет, а также Комарова Анна Ивановна, бывшая староста нашей церкви в течение 25 лет. Елены Афанасьевны не стало в 2013 году.

    Мама и ее две сестры незамужние очень много работали - от темна до темна. Мама вспоминала, что сначала все люди относились ко всему колхозному, как к своему личному: все поля обрабатывали вовремя, урожай убирали весь, лен расстилали на скошенные поля, вязали его, трепали и сдавали на льнозаводы. Сено убирали в сараи. В детстве основной нашей работой в сенокос было стоять на привалах, когда взрослые набивают сараи. Шевелили сено и огребали его наравне со взрослыми. Много сажали картошки, убирали потом ее до самого снега.

  На правом берегу р. Согожа, напротив д. Алексино, был свинарник. Там работали Воздвиженская Мария Константиновна и Ледкова Анна Яковлевна, жена Федора, родного старшего брата моей мамы. Этот берег реки очень высок. Мы всегда там катались на лыжах и удивлялись: как они в эту гору, с проруби в реке, носили по два ведра за раз в водогрейку, чтобы потом напоить свиней. Пока таскали воду, фартук и юбка замерзали на них, как кол.

       В далеком 1951 году моя мама вместе со мной (мне было 9 месяцев) после смерти мужа перешла жить к матери, в Поповку. Воспитывала меня бабушка Елизавета Алексеевна. Она была верующим человеком. День её всегда начинался с молитвы - вставала раньше всех, а вечером ложилась после всех, чтобы в тишине помолиться Богу. Она очень надеялась на Бога в любом деле, т.к. опереться было не на кого (муж был инвалид). Весь день проводили в трудах. Жизнь была небогатая. Сложно было купить даже материал в послевоенные годы. Потому бабушка всегда все штопала, перешивала, зашивала и т.д.  Она умела прясть пряжу, всем на зиму вязала шерстяные носки. Её очень любили все внуки, всех нянчила и всех лечила. 

   Умерла бабушка Елизавета Алексеевна в 1980 году, - промозглой осенью, когда стояла непролазная грязь. Тогда в с. Спас служил о. Серафим Шустов, он жил в с. Дмитриевское, сюда приезжал служить регулярно. Ему послали весть о том, что умерла Елизавета Алексеевна, постоянная прихожанка, попросили её отпеть. Он приехал в д. Юдино, там его встретили на лошади и привезли на похороны. Несмотря на непогоду, собралось много родни. Похороны были простые, но была в них какая-то необычная торжественность.   

   На простой могилке Елизаветы Алексеевны ее дети посадили липу, это был ее предсмертный наказ, всю свою жизнь она была пчеловодом, очень любила пчел и сказала своим дочерям перед смертью: «Не сажайте мне никаких цветов на могилу, но посадите на ней липу, как зацветет она, так прилетят мои пчелки меня проведать». Так и растет эта липа на ее могиле, что находится за алтарем нашей летней церкви, с юго-западной стороны, а рядом могила моего дедушки Афанасия Яковлевича. Большим деревом уже стала эта липа, благоухает она летом очень сильно, и пчелы слетаются на ее цвет.           

     Помнятся мне веселые праздники и подготовка к ним. Главный праздник – Пасха, к остальным праздникам не так готовились: было некогда. Спасов день летом - работы и так по горло. А перед Пасхой каждый год клеили  новые обои. Если денег не было на обои (а за ними ездили в Вологду), то мыли с речным песком потолок, пол, стены. Полы всегда мыли с песком, т.к. они были некрашеные. Почему каждый год клеили новые обои? Потому что, начиная с ноября, дома пряли пряжу на прялках. Лен трепали на повети, а потом пряли дома. В каждом доме в зиму ставили маленькую печку и по всему дому трубы. Много копоти было и от керосиновых ламп. Перед Пасхой кросна убирали, маленькую печку выносили. Все мыли, вешали новые занавески, полы терли песком так, что уставали ноги, но были они после этого желтые, как восковые.

   Ночь в Пасху мы всегда проводили в церкви, пока мы жили в Поповке. Меня в церковь не брали, т.к. там было столько народу, что даже на крыльце стояли. И бабушка Лиза не ходила, но спать никогда не давала, всегда говорила: «Нельзя проспать Христову заутреню». Бабушка Лиза молилась ночью, и я с ней, потом в час ночи, когда пройдут вокруг церкви (а нам видно было это из окон в Поповке), я ложилась спать. Бабушка чистила картошку и готовила стол к приходу из церкви всех родных. Они приходили, разговлялись, и эту неделю ничего дома не делали, даже не шили. Только на колхозную работу ходили.

    Спасов день - престольный праздник. Бывало много гостей у всех. В первый день - 14 августа – никто не работал: все шли в церковь. Мне запомнилось большое количество людей в церкви: в летней полностью и в зимней до алтаря. Пока идет служба, на могилки не ходили, потом уже навещали усопших, да и могил было меньше, чем сейчас.

   После обеда гости сидели по домам, пели песни, плясали под гармошку. На второй день гулянье разворачивалось на улице. Дорога была ровная, деревенские гуляли по улице из одного конца и до магазина.  У Спаса было много гармонистов: Смыслов Анатолий, Ледков Николай, Смирнов Александр, Смирнов Алексей, Тихов Николай. Поэтому весь день гармонь играла, песни пели  и частушки.

       Для жителей села Спас церковь всегда была святыней. Её сохранили во все годы гонений. Во многом это заслуга Комаровой Анны Ивановны, которая была старостой церкви с конца пятидесятых годов. Её спрашивали даже, где похоронить, она отводила место, и был порядок - так близко к входу в церковь, как сейчас, не разрешали хоронить.

   В конце пятидесятых годов в Спасе было два священника, два родных брата - о. Георгий и о. Николай Ржаницыны, но старший был очень больной и не служил, а еще с ними жила их родная сестра Парасковья.  Старый дом священников я помню, был он крайним от реки, на южной стороне улицы, и стоял вдоль улицы, перед церковью.  Он был на две половины, в одной были комнаты Парасковьи Асинкритовны, в другой жили батюшки. Но ничего о их жизни не знаю, ведь я была тогда еще мала и не вникала в это. Мимо их дома мы, дети, ходили на речку, а у них на улице всегда кипел большой красивый самовар, но заходить к ним боялись.

      Когда сгорел дом священника, то его родная сестра - Парасковья Асинкритовна - некоторое время жила у нас. Она много знала всего интересного, рассказывала разные истории из жизни святых и просто учила добру. Она была всегда очень аккуратно одета и причесана. Её красивые платья поражали нас тогда, и ленточки, гребенки были у нее. Она была очень умная,  меня она учила правилам хорошего тона, молитвам, мы с ней разговаривали обо всём. В церкви было много старинных книг, я с ней ходила их рассматривать.

    Когда служил о. Николай Ржаницын, службы были регулярные, собирались люди из всех окрестных деревень - крестины, венчания, отпевания. Я помню с детства, что на лошадях ездили расписываться в Андрюшино, а потом  венчались в церкви.

  Когда умер о. Николай, в Спасе не стало своего священника. В большие праздники приезжал отец Серафим из Дмитровского. Анна Ивановна, староста, всегда заботилась, чтобы в храме была служба. Находила трактор, чтобы батюшку привезти из Юдина, в то время только туда ходил автобус, а это десять километров от Спаса, да по бездорожью.

    Все собирались в доме Анны Ивановны и ждали приезда батюшки. Он выполнял все требы: крестил детей, отпевал умерших, служил на могилках панихиды, кто просил за умерших родственников. 

   В ранней юности я ходила гулять в старый клуб. Завклубом был Чижиков Алексей Николаевич. Он был очень талантливым человеком: сочинял песни и частушки. Прилагал много усилий к тому, чтобы сделать из нас «артистов». На все календарные праздники мы ставили концерты своими силами. Разыгрывали большие пьесы ко Дню Победы.        Сколько себя помню в детстве, я всегда пела на сцене.   В клубе бывали и веселые беседы. Надо отметить, что и позже, даже в новом клубе, беседы проходили в присутствии пожилых людей. После концерта никто не расходился, а пожилые женщины сидели и смотрели, как танцует молодежь, и если кто-то из парней вел себя недостойно, то старшие могли тут же сделать выговор.  Основным танцем в клубе была «козуля», по нескольку раз в вечер ее танцевали, пока гармонист не устанет.  Иногда в клуб не отпускали, это было большим наказанием для меня. При этом мы соблюдали все посты, в субботу гулять не ходили, перед праздниками тоже. 

   В 1961 году мы переехали жить в с. Спас. Я ходила в восьмилетнюю школу в Мытниково - пешком, каждый день. Потом поступила в Великосельский зооветтехникум, закончила его в 1970 году с отличием и приехала работать главным зоотехником в колхоз «Родина», по месту жительства. Но у меня было право выбора любого высшего заведения без экзаменов, т. к. был красный диплом. Мама была не против учебы, и, проработав два года в этой должности, я поступила в ЯГПУ им. Ушинского на биофак, где и проучилась на очном отделении пять лет.

     В селе Спас жизнь постепенно стала замирать. Молодежь уезжала в города. А у нас не было дороги, не разрешали строить дома в окрестных деревнях. Увезли библиотеку в д. Андрюшино, закрыли новый клуб. Остался только сельповский магазин со старыми обшарпанными прилавками, забитыми досками окнами и скудным освещением в две «лампочки Ильича» под потолком. Это теперь у нас в будние дни любимое место встречи».

* * *

   

      Священниками прихода Спас на Водоге в 40-е и 50-е годы была целая династия: протоиерей Асинкрит Никанорович Ржаницын  и его сыновья - иерей Георгий Асинкритович и иерей Николай Асинкритович. Протоиерей Асинкрит родился в Архангельской области. 25 лет был инспектором школы в Вологодской области. Потом был рукоположен в сан священника, во время гонения на церковь был сослан с матушкой Александрой (она и умерла в ссылке) и вместе с сыном о. Георгием в 1940 году. Был освобожден и служил в селе Владычное Пошехонского района в храме Успения Божией Матери. Вновь был арестован и находился в заключении год. С 1941 года по 1947-й служил во Владычном. О. Георгия освободили в 1943 и поставили благочинным в с. Спас до 1947 г. Когда сгорел храм во Владычном, о. Асинкрита перевели в село Спас, а о. Георгия в с. Дмитриевское,  через 4 года о. Георгия вновь посадили. О. Асинкрит служил в Спасе до 1956 г. Умер в 95 лет.  После  о. Георгия, который умер в конце 50-х годов, по ходатайству  прихожан, настоятелем поставили о. Николая Ржаницына, младшего сына о. Асинкрита, который до этого служил дьяконом в Вологде. Скончался отец Николай  в 1971 году.

     После смерти о. Николая храм Преображения Господня в Спасе на Водоге остался без настоятеля - до 1984 года, когда  в с. Спас Ярославская епархия отправила молодого, энергичного священника о. Анатолия Денисова. Приехал сюда он с молодой женой - матушкой Галиной и сыном Петей. О своём служении протоиерей Анатолий Денисов, ныне благочинный Брейтовского округа Рыбинской епархии, рассказал в книге А. Поспелова «25 лет на сельском приходе». «…Хоть я и сибиряк, а Ярославская земля стала для меня второй Родиной, и служить хотелось именно здесь. Я обратился к Ярославскому архиепископу Платону: «Владыко, возьмите нас с матушкой!» Он нас взял… и направил на самый-самый глухой приход – в село Спас-Водогу. Это в Пошехонском районе, на самом севере Ярославской области, там, где на границе с Вологодчиной огромное количество болот тянется на 60–70 километров. Решили мы с матушкой посмотреть, что за приход такой. Добрались до Пошехонья, оттуда до Спас-Водоги 50 километров, из которых 40 – полное бездорожье. Довезли нас, куда могли, а там уже пришлось идти пешочком… У матушки новые туфли уже на втором километре «сгорели». Оставшуюся часть дороги она шла босиком по болотам да все поминала тех рабочих, которые в такой глуши церковь построили. Пришли мы в деревню Спас-Водога, как сейчас помню, 14 августа, на самый что ни на есть престольный праздник. Удивились: сколько в храме народа. Тогда там служил отец Серафим Шутак с Украины; у него родной брат был епископом. Мы пришли утром, две речки бродом прошли, все в репье, страшные. Бабушки-то и говорят: «О-о-о-о, попа-то прислали такого молодо-о-о-о-го, а матушка-то совсем моло-о-о-о-денькая». Всю службу нас обсуждали».

Отговорили поначалу деревенские жители молодого священника: «О-о-о-о, дорогие-то вы мои. Вы уж будьте добры, не соглашайтеся. Мы же все тут умираем. Понамремся-понамремся, батюшка из соседней деревни приедет – а тут близко, километров 70, – нас отпоет, вот и славно. А так, что вы здесь делать будете?». Накормили нас и отправили назад, - вспоминает о. Анатолий. - Мы шли и совсем не думали, что вернемся. Я уже представлял, как приду к владыке, скажу: «Владыко, там уже нет никого, то да се – не поедем». А архимандрит Павел (Груздев), когда мы к нему пришли, сказал: «Ой, батюшко, какой хороший приход-то, был бы я архиерей – так еще дальше бы послал!».

   Так с благословения о. Павла (Груздева) и остался он на приходе».

 Отец Анатолий -  человек деятельный, не терпящий праздности и безделья. Он загорелся идеей возродить умирающую деревню. Жил до этого в Подмосковье, у него было много друзей и знакомых, некоторые тоже захотели жить в деревне. Так сюда стараниями о. Анатолия приехало двадцать человек. Доставал батюшка трактора, машины, устроил пилораму.  Разводил кур, их было более 100 штук, яйца по всей деревне разносили по праздникам, привез он и гусят около 300 штук. О. Анатолий построил мосты над речками вокруг с. Спас, предлагали ему даже стать председателем колхоза, был он и депутатом. По его ходатайству стали в наш глухой уголок, оторванный от большой земли бездорожьем, летать самолеты два раза в неделю.  

   Помогал о. Анатолий и тем, кто приехал жить в Спас по его приглашению, поддерживал духовно, как священник, утешал в скорбях, как отец родной, в трудностях материальных помогал выжить, искал работу для всех. О. Анатолий произвёл большой ремонт в храме: перекрыта крыша, побелена летняя церковь, установлены железные ставни на окнах, побелена колокольня, заменен купол на ней. Всё это помогло сохранить церковь в действующем состоянии.

  Рассказывая об о. Анатолии, нельзя умолчать о его жене матушке Галине. Она в 80-х годах была еще совсем молодой. Городская девушка, а в село приехала и полюбила его. В огороде у нее было все посажено, ухожено, урожаи хорошие. Держали корову, телёнка, молока было много. Но не это было главное. В церкви службы стали чаще, матушка Галина читала и пела на клиросе, убирала в храме, топила печи. В этом ей помогали Елена Рябенко и Таня Вагина. А по специальности матушка Галина - медик, поэтому долго помогала всем, не числясь официально фельдшером. Она была как «скорая помощь» нашего села: кто заболел - ее зовут на помощь или сами к ней бегут. Назначат кому-нибудь уколы, а матушка их делает. Придешь к ним домой, а там очередь на уколы. Кроме этого, она очень хорошая хозяйка. Редко бывало, чтобы у них дома не было гостя или гостей, да с ночевкой, - батюшка любил всех звать, а матушка кормила, посуду мыла, постели стелила и, конечно, общалась, уделяла внимание людям. При этом еще сыном занималась, а в 1992 году еще и дочь Татьяна родилась.

    В 2000 году протоиерей Анатолий Денисов был переведён в Брейтовский район, а мы остались у Спаса. В настоящее время в Спасо-Преображенском храме с. Спас на Водоге служит иеромонах Алексей (Летучев).

   В 2012 году в праздник Происхождения Честных Древ Животворящего Креста Господня или Спас, как говорят в народе, в Преображенском храме с. Спас божественную литургию впервые совершил епископ Рыбинский и Угличский Вениамин. Владыке сослужили секретарь Рыбинской епархии, ключарь Спасо-Преображенского собора протоиерей Василий Денисов, настоятель Свято-Успенского Адрианова мужского монастыря с. Адрианова слобода игумен Иоанн (Коваленко), благочинный приходов Брейтовского округа протоиерей Анатолий Денисов, благочинный приходов Пошехонского округа протоиерей Василий Мозяков, настоятель храма иеромонах Алексий (Летучев), протоиерей Александр Медведев и священники Рыбинской епархии. После Литургии состоялся крестный ход, и владыка освятил мед нового урожая (Статья журнала "Рыбная слобода" №3(7)/2014 "Спас на Водоге", автор- Елена Денисенко).

Богослужения проводятся несколько раз в месяц и в престольные праздники. После праздничных богослужений совершается крестный ход вокруг храма.

Святой и подвижник благочестия - Священномученик Михаи́л Горбунов

Пресвитер Священномученик Михаил родился 2 сентября 1878 года в деревне Селиверстово Пошехонского уезда Ярославской губернии в семье крестьянина Петра Горбунова. Служил псаломщиком, а затем диаконом в храме в селе Ракоболь. В 1923 году он был рукоположен во священника к Спасской церкви Пошехонского района. К 1935 году почти все храмы в районе были властями закрыты, и отец Михаил поселился у своего брата в деревне Селиверстово. Зарабатывал он тем, что, ходя по деревням, занимался починкой часов и предметов домашнего обихода.

12 октября 1937 года отец Михаил был арестован по обвинению в контрреволюционной деятельности, хождении по деревням с целью антисоветской агитации и участии в повстанческой организации и в тот же день допрошен.

— Вы арестованы как участник повстанческой группы. Дайте показания! — потребовал следователь.

— Участником повстанческой группы я не состою и о наличии организации ничего не знаю, — ответил священник.

— Общаясь в среде колхозников, вы проводили активную контрреволюционную повстанческую агитацию. Расскажите об этом подробно.

— С колхозниками я действительно общаюсь, но повстанческой агитации не вел.

— Вам зачитываются показания свидетеля, уличающего вас в контрреволюционной деятельности. Продолжаете ли вы и теперь отрицать ее?

— Отрицаю, свидетель показывает неправду.

— Вы лжете. Следствие требует дать правдивые показания!

— Нет, я контрреволюционной работы не вел.

На этом допросы были закончены. 15 октября тройка НКВД приговорила отца Михаила к восьми годам заключения в исправительно-трудовой лагерь. 23 октября 1937 года священник вместе с ярославским этапом прибыл в Кулойлаг. Но недолго он пробыл в заключении. Священник Михаил Горбунов скончался 7 марта 1938 года в Кулойском исправительно-трудовом лагере в Архангельской области и был погребен в безвестной могиле.

Престольные праздники - 19 августа, 6 марта (свщмч Михаил Горбунов).