Об уполномоченных
Вопрос: Владыка, среди уполномоченных были ли все такие жесткие, враждебные Церкви, или, может быть, были и сочувствующие?
? Уполномоченные были разные, были и жесткие, были и более человечные. Хотя у всех их работа была такая ? унизить, запугать, добиться того, чтобы архиереи и священники боялись. На моей памяти разные были уполномоченные. В то время, когда я окончил университет, человеку с высшим образованием стать священником было практически невозможно. Я слышал, что в Ярославле архиерей сумел рукоположить сыновей отца Бориса Старка Михаила и Николая, которые приехали вместе с отцом из Франции и оба были с высшим образованием. Они служили в Ярославской епархии. Я думал, что, может быть, и меня пропустят. Приехал в Ярославль к митрополиту Иоанну (Вендланду). Владыка после беседы со мной добавил: «Хорошо, буду с уполномоченным согласовывать». Уполномоченный в Ярославле относился к митрополиту Иоанну с уважением. Владыка приехал из Америки (в 1962?1963 гг. был экзархом Северной и Южной Америки, с 1963 по 1967 гг. ? архиепископом, затем митрополитом Нью-Йоркским и Алеутским), кандидат геолого-минералогических наук. Его признавало мировое ученое сообщество. Владыка какие-то вопросы с ним согласовывал, и уполномоченный шел ему навстречу. А вот уполномоченный, которого назначили после того, как митрополит Иоанн ушел на покой (в 1984 г.), был совсем другим. Он очень быстро за небольшое нарушение лишил регистрации настоятеля Яковлевского храма Ярославля архимандрита Сильвестра (Лукашенко), и тот оказался без места служения. И новому архиерею, архиепископу Платону (Удовенко)[1], он постоянно перечил, указывал, что у него священники не такие, как должны быть. Лично мне этот уполномоченный сказал: «Была бы моя воля, я бы вас, священников, всех расстрелял. Первого Сильвестра, потом тебя, потом и других». Такая у него была злоба на Церковь. Но со временем, лет через пять, и он понял, что так действовать нельзя ? ведь Церковь все равно жива.
О священнике, пострадавшем за веру
Вопрос: Мой дед был протоиереем. Его по доносу арестовали в 1931 году в первый раз, но он сам себя смог защитить, без адвокатов, и его отпустили ? не к чему было придраться. А затем его арестовали в 1937 году и предъявили «антисоветскую пропаганду». Потому что он настолько хорошо произносил проповеди, что приходили послушать его со всех ближайших деревень. И тут уж его расстреляли ? в 1937 году. А бабушка, супруга его, 15 лет не знала, жив он или нет. Молилась о здравии. Только потом пришло сообщение, что умер от воспаления легких. А уж в наши дни узнали, что на самом деле он был расстрелян. В Нижнем Новгороде есть стена плача ? установили памятник. Много-много людей: иереи, монахи… и все они расстреляны.
? В 1937 году была разнарядка и на священников, и на простых прихожан, нужно было репрессировать определенное количество людей, а в регионах старались даже перевыполнять план. Священников, если они были прежде репрессированы, как правило, вновь арестовывали и очень многих расстреляли. Если священник был активным и люди к нему тянулись, он подходил под статью «антисоветская пропаганда».
Нам пришлось просмотреть очень многие следственные дела. Наибольшее количество репрессий было в 1930-е годы, но тогда давали три–пять лет, и репрессированные как правило возвращались. А в 1937 году было очень много расстрелов. Если не расстрел, то восемь или десять лет лагерей, откуда очень немногие возвращались… А как звали вашего деда?
Реплика: Протоиерей Павел Устинов, добрейшей души человек был. Матушка вела дневники и переписывалась с ним. Мы издали книгу ? внуки, правнуки… Такая большая книга. Дед писал стихи, сказки, очень любил матушку свою. Он мог валенки снять с себя и отдать нищему, а сам в носках пойти домой. Бабушка пишет: «Павлуша снова отдал сапоги нищему, опять нужно новые покупать». Вот такой души человек был…
Молиться было легче
? Очень многие в советское время в той или иной мере испытали на себе гонения, или хотя бы притеснения. Я знаю одного священника, который, будучи студентом горного института в Днепропетровске, хотел записать проповедь священника в соборе. Взял с собой магнитофон, и как только начал записывать, его сразу заметили, увезли в милицию и из института отчислили: как это так! молодой человек, студент и этим интересуется… Все это было… Но мне кажется, молиться было легче тогда.
Вопрос: А почему?
? Потому что было понятно: есть то, от чего надо оберегаться, есть чуждая идеология, агрессивная по отношению к вере, и надо обязательно сохранить веру. И это давало силы…
Реплика: Не расслаблялись.
? Да, вот ? не расслаблялись…
Вопрос: Владыка, а как люди в то время исповедовались? Их исповедь и вообще благочестие отличались от наших?
? Например, мои родители или те верующие, кого я знал, когда готовились причащаться, несколько дней постились, накануне даже постного масла не ели, вычитывали все каноны. И, конечно, тогда не было тех грехов, которые распространены сейчас, особенно у молодых людей. Сейчас, с одной стороны, ? свобода. С другой ? много всякой информации... Святые отцы говорили, что в последнее время будем не подвигами спасаться, а чем? ? терпением болезней, скорбей. И, главное, надо обязательно сохранить веру.
Надо хранить то, что мы имеем
Новая власть не смогла Церковь уничтожить, хотя пыталась это сделать. Годы господства советской идеологии и жестокие репрессии не сломали Церковь. Обновленчество, поддерживаемое государством, не принесло того результата, которого от него ждали. Власти думали так: вот придут обновленцы, будут служить, к ним народ пойдет. Но людей не обманешь. Они не смогли закрыть все храмы. Например, в Тутаеве до революции было 11 храмов ? два разрушили, три оставили, остальные к 1940-му году закрыли. Хотели закрыть и Воскресенский собор, заставляли школьников, рабочих на фабрике устраивать собрания, говорить, что звон им мешает, «попы» им мешают, что им надо помещение для проведения культурной работы, ? а значит, надо закрыть собор. И, как бы отвечая на просьбы трудящихся, власти издавали свои указы. В 1940-е годы они устроили проверку: сколько Воскресенском соборе прихожан? Подписалось 800 человек ? не побоялись поставить подпись и указать адрес, то есть, по сути, заявить, что они верующие. И против этих восьмисот человек власти пойти не смогли ? и они не закрыли храм. Поэтому-то он и сохранился. Конечно, не всегда так получалось. Репрессировали священников, закрыли и разрушили очень много храмов ? но победить-то до конца не сумели. Для нас это хороший пример и назидание ? ведь и нам насущно хранить то, что мы имеем. Надо жить по вере, усерднее молиться...
Церковь ? это мы с вами
Вопрос: Владыка, а теперь как Церковь живет, созидается? Расскажите о современной церковной жизни.
? Церковь ? это же мы с вами. Все мы ? Церковь. Мы все должны быть носителями благодати Божией, каждый из нас должен быть сосудом благодати Божией. Если мы все вместе будем молиться, будем показывать хороший пример своим близким, родным, внукам, детям, то мы сумеем помочь им встать на такой же путь, и тогда нас будет чуть больше. Задача Церкви ? приводить людей ко Христу. И каждый христианин должен вносить свой вклад в церковную жизнь, в благодатную жизнь Церкви…
Беседу записала Ирина Быкова
[1] Ныне митрополит Феодосийский и Керченский.