Я не рекомендую смотреть фильм «Текст». Как Минздрав. Там много вредной видео и аудио информации. Я бы и сам не стал, пришлось по службе – член жюри кинофестиваля должен быть в курсе новинок.

В кино, как и в любом другом виде искусства, есть основной смысл и скрытый. Текст и подтекст, как в литературе. Гоголь в «Ревизоре» текстом рассказывает о столичном инспекторе, проверяющем заворовавшихся провинциальных чиновников. А подтекстом – о Судье из иного мира, который спросит с каждого из нас. Последняя немая сцена актеров, застывших на целую минуту – символ смерти, барьера, после которого уже нет покаяния, изменения жизни и участи.

Сюжет «Текста» достаточно прост. Студент Илья оказывается в неверное время в неправильном месте, и сфабрикованная судимость жирной чертой удаляет его из нормальной человеческой жизни. Месть на пьяную голову после выхода из тюрьмы усугубляет ситуацию. Но смартфон, сменивший хозяина, кажется Илье дверью в мир денег и рекламного колумбийского счастья. Кончается все предсказуемо плохо, сказка не становится былью.

Подтекстов же, по меньшей мере, два. Первый обещает призы на европейских фестивалях и начинается с видеоряда – серые депрессивные кадры русской действительности доминируют. Весной этого года был проведён эксперимент – браузеры Гугл и Яндекс попросили показать фото весны в Москве. Ориентированный на русских пользователей Яндекс показал улыбки девушек и цветы, а американский Гугл – иллюстрации к фильму «Текст». Главная тема этого подтекста – «Пора валить». В России настоящей жизни нет и не будет, красочный мир есть лишь за бугром, а его форпосты – ночные клубы, кафе и рестораны – единственные яркие места «картинки» фильма.

 Второй подтекст гарантирует, что наград на западе не будет. Как ни странно, это - Православная вера. Купола, отражающиеся в луже на асфальте. Чти отца твоего и мать твою, и долголетен будешь на земли… Слово Божие не ложно. Жизнь неблагодарного сына оказывается коротка. Отец в киноленте остается за кадром, мать воспитывает Илью одна. Она переживает из-за «неуда» на сессии, но не понимает, что самое главное, чего она не может дать сыну – это не репетиторство по словесности, а мужская модель поведения. А Илья, воспитанный без отца, ведет себя не по-мужски – не должен и сделаю, а хочу и чувствую. Мать стоит на коленях перед ним, перед еще открытой дверью – но он все равно убегает в ночь, ставшую переломной. Он бежит от матери не спасать мир или решать иные серьезные вопросы, а всего лишь на дискотеку, кажущуюся земным раем в серой действительности. И начинаются проблемы. Илья вступается за свою даму и получает семь лет зоны в виде подброшенного стражами порядка пакетика с порошком. В конце тюремного срока единственным желанием молодого человека становится чувство мести. Но он не верит в Бога, по крайней мере, плохо и мало верит, и решает отомстить сам. Плохая вера – плохое дело. Месть кончается скверно, в колодце труп, в кармане – пистолет и телефон. А дальше начинаются интересные дела. Покойник пишет сообщения своим контактам, и эти вести начинают разгонять мрак. Меняется решение об убийстве ребенка, и у девочки появляется отец. В духовном мире тает лед между родителями и сыном, лежащим в мире реальном в холодном подземелье. Самое главное, на что стоит обратить внимание – принципиальный выбор главного героя, перед которым ставит его автор, главный вопрос картины. Кавказец говорит Илье: деньги – мусор, жизнь человека – вот главная ценность нашего мира. Илья с этим соглашается. Наш герой меняет свое иллюзорное светлое будущее на реальную жизнь двух человек. Пакет с колумбийским пляжем возвращается владетелю, и Нина с нерожденным ребенком остается в живых. И этот момент показывает нам, что перед нами не похотливый самец, которому плевать на всех, кроме себя, но человек, готовый положить душу свою за други своя. Он аккуратно поднимает иконы. Стреляет в небо, ждет ответного выстрела снайпера. И получает эту пулю, чтобы, хотя бы в ином мире, соединиться с умершей матерью, и если не здесь, то там – быть настоящим мужчиной. Становится не Ильей из сортира, а Ильей – силой Божией.

Эти подтексты взаимно исключают друг друга. Хочется, как это делали в советские времена, взять ножницы и пройтись по заточенному под заграницу файлу, как видео, так и аудио. Выкинуть мусор. Оставить главное. Тогда я бы советовал всем смотреть это кино. Примечание. Секс-сцена с Кристиной Асмус, на мой взгляд, вставлена в фильм по денежной причине. Муссирование новостей об откровенной съемке и слезы Кристины в прямом эфире на эту тему могут быть всего лишь инфоповодом для привлечения зрителей в кинозалы и увеличения монетизации проекта. Ни на текст, ни на подтекст этот эпизод никак не влияет. Без него вполне можно было обойтись, так же, как и без лишнего мата в звукоряде. Ваш Минздрав.