Среди выдающихся иерархов Русской Православной Церкви земляков у рыбинцев не так уж много. Одним из таких архипастырей был архиепископ Ростовский и Новочеркасский Никандр (Викторов) (1891-1961), в 1945-1955 году бывший последним епископом Маньчжурии. Автор публикации о нём — научный сотрудник Рыбинского музея-заповедника Елена Белова.
В 2004 году в Рыбинский музей-заповедник поступил комплекс материалов от А.Н. Герасимовой, состоявший из фотоснимков и ряда вещественных источников. Информация, полученная от Анастасии Николаевны, была очень скупой. Она поведала то, что знала от отца: предметы принадлежали ее дяде, священнику Леониду Викторову, после смерти которого были присланы с его вещами ее родителям в Рыбинск. Поскольку тогда, в 1960-е годы, о родственниках-церковнослужителях говорить просто боялись, то родители детям не рассказали никаких подробностей.
Однако владыка Леонид был не рядовым священником. В 1946-1955 гг. он служил в Маньчжурии, и был последним православным епископом этого края. Позднее его назначили архиепископом Ростовским и Новочеркасским. Когда нам удалось выяснить такие подробности, предметы и фотографии, поступившие от Герасимовой, как бы ожили. Стало ясно, что они — свидетели насыщенной, полной драматических событий жизни человека, который родом с Ярославской земли.
Леонид Викторов родился 19 апреля в 1891 года в семье священника Николая Николаевича Викторова. Из метрической книги села Иловна известно, что его бракосочетание с Марией Николаевной Воскресенской состоялось 2 июля 1890 года. Обоим супругам было по 23 года. Мария Николаевна принадлежала к потомственному роду российского духовенства, насчитывавшему несколько поколений священнослужителей. Многодетная семья Викторовых жила стесненно, довольствуясь скромным достатком главы семейства, служившего в Мологском уезде. В этих обстоятельствах попечение о старшем сыне Леониде было частично возложено на плечи дедушки и бабушки (священника Николая Петровича Воскресенского и его матушки Софьи Ивановны).
В 1901 году Леонид окончил народную школу и поступил в Пошехонское духовное училище. А в 1905-1911 учился в Ярославской Духовной семинарии, а затем был направлен на учебу в Киев. В 1915 году он окончил Киевскую духовную академию со степенью кандидата богословия и 6 июля 1915 года был обвенчан с Марией Арсеньевной Виноградовой. Через месяц он был рукоположен во диакона, а затем получил сан иерея и был направлен в г. Пермь, в Спасо-Преображенский кафедральный собор. Там его застала революция и гражданская война.
Об этом периоде жизни молодого священника Леонида скажем подробнее, так как он повлиял на его будущее. В конце декабря 1918 года войска генерала Пепеляева отбили Пермь. До середины весны 1919-го наступление белых на Запад развивалось успешно, но с апреля началось отступление. Летом отцу Леониду стало ясно, что в Перми ему оставаться невозможно. Он получил благословение на отъезд в Сибирь. После недолгого пребывания и служения в Омске, в сентябре 1919 года он перебрался в Томск. Там, оставив на попечение знакомых матушку Марию Арсеньевну, он поступил военным священником в войска, подчиненные А.В. Колчаку.
Военный священник — слуга Божий необычайного призвания и особой судьбы. В его служении подвиг духовный близко соприкасается с подвигом ратным. Конечно же сан не дает ему право лично участвовать в боевых действиях, но жизнью своей он рискует ежечасно. В январе – феврале 1920 года отец Леонид участвует в легендарном Ледяном походе – броске Белой армии под командованием генерала Каппеля из Нижнеудинска на Иркутск с целью освобождения из-под ареста адмирала Колчака. После неудачной этой операции и гибели Каппеля отец Леонид, разделив общую судьбу войска, совершил в 30-градусный мороз 60-верстный переход по льду озера Байкал. В походе он получил тяжелое обморожение рук и ног, которое давало о себе знать все последующие годы.
После похода началось отступление армии через Забайкалье. А 28 марта 1921 года, находясь в поселке Раздольное, чуть южнее Никольск–Уссурийска, он получил телеграмму из Томска с сообщением о том, что матушка Мария Арсеньевна умерла от тифа еще в 1920 году.
Вот на фото молодая, темноволосая женщина, а на обороте письмо: «Октября 1923г. Дорогой Арсений Ипполитович! 28 марта 1921г. в Приморье я получил первую печальную весть из Томска о смерти моей дорогой Маруси. На телеграмме я написал: «Пропала последняя моя надежда… Твори, Господи волю твою…» Да, у меня все пропало; нет личной жизни, но у меня дорогие воспоминания о прошлом. Благодарен Господу, что он дал и мне видеть счастливые дни. Теперь нет такого близкого человека, кроме Господа Бога. На него надеюсь, ему верую, что он даст мне силы перенести мое горе. Я шлю вам открытку с моей дорогой Марусей, снятую с моей открытки, в знак трепетной и глубокой благодарности за то добро, какое ты ей нес…»
Письмо написано сбивчивым почерком, некоторые буквы непонятны. Отцу Леониду 32 года. После ледового похода отмороженные пальцы отказываются твердо держать ручку. И почерк его утратил из-за этого былую каллиграфичность. С этой поры писать от руки он почти полностью прекратил. Сохранились разве что краткие надписи на фото, да короткие заметки. Но до конца жизни он пользовался пишущей машинкой.
С мая 1921 года на Дальнем Востоке стало особенно неспокойно: сначала последовало успешное выступление против красных немногочисленного соединения бывших каппелевцев, затем — приход к власти Временного Приамурского правительства С. Д. Меркулова. Наконец, с 10 августа 1922 года правителем Приамурского Земского края — последнего оплота белых в России — стал генерал М. К. Дитерихс. Верные ему войска получили наименование Земской Приамурской Рати, а протоиерей Леонид Викторов был назначен их Главным военным священником.
Именно в эти напряженные дни могло произойти знакомство отца Леонида Викторова — будущего епископа Харбинского и Маньчжурского Никандра — со всеми тремя его предшественниками по харбинской кафедре. 22 сентября 1922 года в Никольск-Уссурийске состоялось совещание епископов, обсуждавшее вопрос о созыве Дальневосточного Поместного Церковного Собора, который был намечен на 22 октября 1922 года. Церковный Собор не состоялся. И в начале 1923 года отец Леонид вместе с частью духовенства покинул Россию и прибыл в г. Харбин.
С того момента 33 года отец Леонид прожил на чужбине, почти полжизни. Архиепископ Харбинский и Маньчжурский Мефодий (Герасимов) радушно принял священников-беженцев и всех устроил в своей епархии. Особой чести сразу же удостоился молодой протоиерей Леонид Викторов: оказаться замеченным и выделиться на внушительном фоне российских проповедников помог дар слова, помноженный на блестящее образование. В 1923 году он был назначен на должность проповедника Градо-Харбинского кафедрального собора, затем Свято-Николаевского собора.
Там в Харбине, в 1926 году он получит весточку от родителей, которые долго не имели вестей от сына. На этой фотографии — родители владыки Никандра: священник Николай Николаевич Викторов c матушкой Марией Николаевной.
Фото интересно своей памятной надписью на обороте: «1926 год. 18 августа. г.Рыбинск. На память объ родителях дорогому страдальцу первенцу сыну». И далее описан кратко путь священника Николая, который отслужил в храмах более 30 лет. Перед нами настоящий исторический источник со сведениями о главе семейства Викторовых. И не случайно отец послал сыну это фото с такой надписью. Вероятно, гордясь заслугами сына, он перечислил свои, и напомнил ему, чтобы он там, на чужбине, чувствовал духовную поддержку своего родного человека. Этот снимок находился с отцом Леонидом до конца его жизни.
В 1935 году протоиерей Леонид Викторов стал настоятелем Кафедрального Собора и членом Епархиального Совета. Вместе с прихожанами собора он пережил годы японской оккупации Маньчжурии, в которые в храме за богослужением продолжалось возношение имени Святейшего Патриарха Московского.
Приход советских войск был воспринят отцом Леонидом двойственно. По Харбину прокатилась волна арестов, и он, как бывший каппелевец, вполне мог опасаться репрессий. Вместе с тем, как русский человек, он не смог скрыть глубокого восхищения героями-победителями и не хотел таить овладевших им патриотических чувств, которые он выразил в своем выступлении 19 апреля 1946 года на собрании по случаю проводов покидающих Маньчжурию частей Красной армии: «Вы, доблестные бойцы и командиры, возвеличили нашу Родину на такую высоту, на какой она никогда не стояла. Передайте родной земле земной поклон от нас. Да живет в веках вознесенная вами Отчизна!».
Между тем, в Харбинской епархии происходили перемены. В управление ею вступил митрополит Нестор (Анисимов), получивший титул Экзарха Восточной Азии. В делах епархии и Экзархата ему требовался деятельный помощник – викарный архиерей. Зная протоиерея Леонида Викторова со времен гражданской войны и всецело доверяя ему, владыка Нестор остановил свой выбор на нем. В Указе 664 Святейшего Патриарха Московского Алексия от 11 июня 1946 года говорилось: «Представленного Архиепископом Нестором кандидата в викарии протоиерея Леонида Викторова, по пострижении в монашество, назначить викарием Экзарха с титулом Епископа Цицикарского с тем, чтобы наречение и хиротония его во епископа были проведены в Харбине».
14 сентября 1946 года отец Леонид был пострижен в монашество с именем Никандр. На следующий день возведен в сан архимандрита. 21 и 22 сентября в Свято-Николаевском кафедральном соборе произошло наречение и хиротония архимандрита Никандра во епископа Цицикарского, викария Харбинской епархии. Владыке Никандру прихожане дарили разные предметы, один из них — серебряная стопочка, хранящаяся теперь в Рыбинском музее-заповеднике. На ней «полууставом» сделана гравировка: «7.Х.47г. Харбин. «Добрейшему Владыке Никандру от Ктитора собора С.М. Евсеева» (ктитор – лицо на средства которого строился, или благоустраивался храм).
После ареста летом 1948 года митрополита Нестора временное управление Харбинской епархией и руководство Экзархатом сосредоточились в руках владыки Никандра. В октябре 1949 года провозглашением КНР завершилась гражданская война в Китае. Ситуация в стране существенно прояснилась, восстановились связи Маньчжурии с Пекином, и Московская Патриархия нашла своевременным урегулировать неразрешенные проблемы Восточно-Азиатского Экзархата. 18 августа 1950 года Патриаршим Указом № 1344 вл. Никандр был назначен заместителем Начальника Русской Духовной Миссии в КНР, с утверждением за ним титула епископа Харбинского и Маньчжурского. Таким образом, с 18 августа 1950 года года епископ Никандр официально вступил на Харбинскую кафедру. Тогда же вл. Никандр был награжден патриаршей грамотой.
Управлять епархией в это время становилось все более непросто. Годы расцвета ее миновали. Начинался процесс необратимого упадка, противостоять которому было невозможно. И не удивительно. На рубеже сороковых-пятидесятых годов харбинцы-беженцы (духовенство и миряне) оказались во власти тех сил, от которых спасались в начале двадцатых. Теперь же силы эти действовали сообща с “верными учениками” – китайским руководством.
В 1954 году решением Высшей церковной власти намечалось упразднение Экзархата. Архиепископу Виктору было объявлено о необходимости через посольство СССР в КНР ознакомиться с мнением китайского правительства о дальнейших формах управления Китайской Православной церковью. Тогда же русскому духовенству в Китае, желающему выехать на родину, было предложено обращаться в Генконсульство СССР для оформления виз. В сентябре 1955 года владыка Никандр отправил большую группу репатриантов в СССР и принял решение вернуться на Родину.
27 февраля 1956 г. в переполненном Свято-Николаевском кафедральном соборе Преосвященнейший Никандр в последний раз отслужил Божественную Литургию. Все сознавали, что с его отъездом собор этот перестанет быть кафедральным. По окончании Литургии, на молебне, причт собора и Приходской Совет вручили Владыке Никандру трогательный адрес, а прихожане — памятные подарки. Простившись со своим кафедральным храмом (что требовало немалого душевного напряжения), Его Преосвященство отбыл на вокзал, где его ожидала огромная толпа харбинцев. Владыка так долго благословлял провожающих, что отправление поезда пришлось задержать. Наконец, экспресс «Пекин-Москва» тронулся от харбинского перрона. Но люди стояли вплоть до виадука, махая вслед уходившему составу…
Харбинская и Манчжурская епархия осталась вдовствующей, после отъезда Никандра никто не занял его место. Владыка Никандр оказался последним епископом Харбинским и Манчжурским.
По прибытии на родину он был назначен на кафедру Архангельской епархии. В феврале 1957 года был удостоен сана архиепископа, а 25 февраля 1960 года, в ознаменование 45-летия служения Церкви Христовой, получил право ношения бриллиантового креста на клобуке. 16 марта 1961 года он получил назначение архиепископом Ростовским и Новочеркасским. Высокопреосвященнейший архиепископ Никандр умер в Ростове-на-Дону 16 августа 1961 года. Его отпели по архиерейскому чину и похоронили у алтаря кафедрального собора Рождества Пресвятой Богородицы.
Последним составленным им документом оказалось Пасхальное приветствие пастве:
«Возлюбленные братья и сестры! Христос Воскресе! "Ныне вся исполнишася света, небо и земля и преисподняя", — восклицает Святая Церковь, встречая великий Праздников Праздник. Радость христианская переходит от сердца к сердцу, и на победное, торжественное приветствие: "Христос Воскресе!" — каждая верующая душа с радостью отвечает: "Воистину Воскресе Христос!" Ему, Воскресшему, слава и держава и ныне, и присно, и вовеки веков. Аминь».
Материалы о владыке Никандре помещены ныне в экспозиции музея Мологского края — филиала Рыбинского историко-архитектурного и художественного музея-заповедника.
По материалам газеты «Рыбинская среда».