На полке творений святых отцов в библиотеке Рыбинской епархии, конечно же, имеется и знаменитая Лествица. Кто из верующих не слышал об этой книге? В церковных лавках представлены многочисленные ее переиздания последних десятилетий. Частично они перечислены на сайте livelib.ru. Но и до 1917 года книга на русском языке выходила в свет несколько раз.
Лествица была написана четырнадцать веков назад Иоанном, игуменом Синайским, в ответ на просьбу другого Иоанна, игумена Раифского. Иоанн Раифский был свидетелем духовных подвигов и премудрости Иоанна Лествичника и просил его изложить для будущих подвижников свой духовный опыт – то, что он сам видел и пережил. Быстро распространившись среди иноков, Лествица вскоре стала одним из самых известных и читаемых аскетических творений во всем христианском мире. Написанная первоначально на греческом языке, в последующие века она была переведена на языки многих народов. Духовные наставники всегда рекомендовали ее в качестве практического руководства к деятельному подвижничеству – и не только монахам, которым она была непосредственно адресована, но и мирянам.
Содержание Лествицы неисчерпаемо. В ее первых степенях, или словах, излагаются основания подвижничества, следующие подробно описывают подвиг совлечения ветхого человека, способы искоренения пороков и исцеления от страстей, а последние повествуют о совершеннейших добродетелях и степенях созерцательной жизни – о высочайшем смиренномудрии, о священном безмолвии и предстоянии в молитве душою и телом, и земном небе, и о воскресении души прежде общего воскресения.
В прежние времена все верующие слушали Лествицу за богослужениями Великим Постом (эти чтения положены по Уставу).
Во многих русских монастырях книга преподобного Иоанна Лествичника, вместе с «Душеполезными поучениями» аввы Дорофея, были и остаются настольными книгами для новоначальных иноков. Но и опытные подвижники не расстаются с ними на протяжении всей своей жизни, ежедневно полагая начало своему духовному восхождению…
Предлагаем
читателям сайта историю написания, переводов, рукописной традиции и печатных
изданий «Лествицы», изложенную в качестве предисловия к изданию: М.: Изд.
Московской Патриархии, 2012.
«Лествица райская» («Κλῖμαξ τοῦ παραδείσου», «Scala paradisi») – одно из самых читаемых аскетических произведений во всех христианских странах на протяжении всех веков со времени ее написания. Особенно же интерес к ней возрастал в периоды духовного подъема и возрождения аскетической традиции, оставившие нам множество списков Лествицы, переводы на современные языки, целый ряд комментариев и толкований.
Возросшая востребованность
Лествицы в России в конце XVIII и первой половине XIX века вызвала появление
ряда новых переводов вначале на славянский (преподобного Паисия
(Величковского)), а затем и на современный русский язык. В наше время Лествица
известна русским читателям преимущественно по ее переводу, подготовленному в
Оптиной пустыни в 1850-е годы и изданному впервые в 1862 году, который
многократно переиздавался до 1917 года и в последние десятилетия. Этот перевод
и воспроизводится в настоящей книге.
Об авторе
Основным источником сведений о жизни автора Лествицы, преподобного Иоанна Синайского, является «Краткое житие», составленное его современником Даниилом, монахом Раифского монастыря (в тридцати километрах к юго-западу от Синая). Это житие дополняется сведениями из комментариев и приложений, которыми Лествица была снабжена на протяжении веков. Помещаемый в ряде источников после Краткого жития рассказ «некоего монаха синайского», современника Иоанна, составлен в основном из «Различных повествований о синайских отцах» (памятник первой половины VII в.). Очертим и здесь кратко житие преподобного Иоанна.
Родился он около 570 (579) года[1], был воспитан в греческой культуре и прославился ученостью. По этой причине Иоанн получил традиционное в таких случаях именование Схоластик. Шестнадцатилетним юношей поступил в Синайский монастырь, построенный императором Юстинианом и в то время уже славный святыми подвижниками, одним из которых был его духовный наставник авва Мартирий. В двадцать лет Иоанн был пострижен в монахи, причем другие великие аввы, свидетели начала его иноческого жития, провидели в нем великого духовного светоча и будущего синайского игумена. По смерти аввы Мартирия, с которым он прожил 19 лет, Иоанн удалился из обители в уединенную келью, а затем в пещеру у подножия Синая, где сорок лет прожил отшельником. Из уединения семидесятипятилетнего старца вызвали синайские монахи, избравшие его своим настоятелем. Четыре года преподобный управлял Синайской обителью, а затем снова удалился в уединение, в котором и пребыл до конца жизни, поставив вместо себя игуменом своего брата Георгия. Полагают, что преподобный Иоанн скончался в возрасте 80–85 лет. Память его совершается Церковью 30 марта (ст. ст.) и в 4-ю Неделю Великого поста.
С Иоанном Лествичником и его братом Георгием традиционно связывается история сыновей константинопольского сенатора Ксенофонта и его жены Марии – Иоанна и Аркадия (в монашестве Георгия) (память всех четверых совершается 26 января (ст. ст.)). Братья учились философии в Вирите (Бейруте), по возвращении туда из дома потерпели кораблекрушение, но порознь спаслись и приняли иночество в Палестине. Однако надежных оснований для такого отождествления нет.
Лествица, как и прибавление к ней, Слово к пастырю, были написаны по просьбе друга преподобного Иоанна, настоятеля Раифского монастыря, также Иоанна, который составил и первые комментарии к Лествице. Впоследствии появились комментарии Илии, архиепископа Критского (XI век), и других отцов.
О рукописной традиции, переводах и печатных изданиях Лествицы
Имеется несколько десятков рукописей Лествицы на древнегреческом языке, хранящихся в библиотеках монастыря Святой Екатерины на Синае и многих афонских монастырей. Греческая рукопись Лествицы 1285 года находится в Государственном историческом музее в Москве[2].
Древнегреческий (оригинальный) текст Лествицы был впервые издан немецким иезуитом Матфеем Радером, причем вначале, в 1606 году в Аугсбурге, вышло в свет Слово к пастырю, а затем в 1633 году в Париже – весь текст Лествицы вместе с комментариями (схолиями). Несмотря на то, что текст Радера имел множество недостатков, он в течение 250-и лет оставался единственным печатным древнегреческим текстом, в 1860 году был включен в 88-й том Греческой патрологии Миня (далее – PG), (col. 596–1209), а в 1941 году, в Турине, почти без изменений был перепечатан Петром Тревизаном[3].
В 1883 году новое древнегреческое издание Лествицы предпринял в Константинополе пустынник Софроний, «иже на Святой Горе Афон близ Великой Лавры». Он взял за основу рукописи монастыря Дионисиат[4]. По общему признанию, текст Софрония намного совершеннее текста Радера[5]. Критического издания Лествицы нет.
Некоторые новогреческие переводы Лествицы остаются или до последнего времени оставались в рукописях. Среди таковых отметим свободный перевод с толкованиями[6] святителя Никифора Каллиста Ксанфопула (XIV–XV века), изданный в 2002 году в Превезе митрополитом Никопольским Мелетием[7].
Наиболее известным печатным новогреческим переводом Лествицы является издание епископа Максима (Маргуния) Киферского (Венеция, 1590). Второй по хронологии печатный перевод с толкованиями, принадлежащий Афанасию Варуху Критскому, иеромонаху и дидаскалу, был впервые издан в Венеции в 1690 году. Его второе издание (Венеция, 1693) использовалось при составлении комментариев к Лествице в Оптиной пустыни в XIX веке. Еще один новогреческий перевод, архимандрита Иеремии Критянина Синаита, вышел в свет также в Венеции в 1774 году и многократно переиздавался.
В настоящее время лучшим считается текст Лествицы (новогреческий с параллельным древнегреческим в подстрочнике), изданный монастырем Параклит. Он основывается главным образом на рукописи XIV века монастыря Ставроникита, а также на предшествующих изданиях[8].
Отметим еще один интересный перевод, принадлежащий известному византийскому канонисту XIV века Матфею Властарю. Желая сделать язык Лествицы более совершенным, он перевел ее на классический древнегреческий. В настоящее время этот труд по частям издается профессором Пантелеимоном Пасхосом[9].
Лествица была переведена на многие древние и современные европейские языки. Среди последних отметим французский перевод католического монаха-янсениста Арнольда д’Андильи (Arnauld d’Andilly), вышедший в 1652 году, который использовался при подготовке оптинского издания Лествицы.
Славянские переводы Лествицы известны с X века[10]. Наиболее распространенным начиная с конца XIV века стал текст, переписанный в константинопольском Студийском монастыре митрополитом Киевским и всея Руси Киприаном в 1387 году и спустя три года привезенный на Русь, вероятно, самим митрополитом. Он сохранился во множестве списков[11].
Славянская Лествица впервые была напечатана в Москве в 1647 году по рукописи соловецкого инока-книжника Сергия (Шелонина)[12]. В этом издании текст Лествицы сопровождается толкованиями, в качестве которых используются отрывки из сочинений святителей Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоуста, преподобных Никиты Стифата, Исаака Сирина, Симеона Нового Богослова, Петра Дамаскина, Григория Синаита, а также и русских отцов – преподобных Нила Сорского, Максима Грека и других. В конце добавлены рассказы из патериков Синайского, Алфавитного, Скитского, Печерского, житийные истории и другие назидательные для иноков повести[13].
В начале книги сообщается порядок чтения Лествицы за богослужениями Великим постом: «В понедельник первой недели святого и Великого поста на утрени книгу святого Ефрема начинает чести десная страна, а святую Лествицу начинает на часе третьем десная же страна. А в субботы и недели чтут Шестводневец Златоустов тридцать слов и совершают его до пятой недели поста. Чтут убо святую Лествицу сице: в понедельник, во вторник, в среду, в четверток на третьем, шестом и девятом часе во всю Четыредесятницу, в пятки же токмо на третьем и девятом, а на шестом не чтут ничто, чрез всю Четыредесятницу, в пятки».
Пользуясь этим изданием, митрополит Тобольский Филофей (Лещинский)[14] сделал выборку из Лествицы и снабдил ее своими добавлениями и толкованиями, создав таким образом «Сибирский лествичник», собственноручный список которого подарил святителю Дмитрию Ростовскому[15].
К концу XVIII века относится перевод Лествицы преподобного Паисия (Величковского)[16]. Этот перевод или, по крайней мере, окончательная его редакция был сделан в молдавском Нямецком монастыре, где книжное дело было поставлено очень широко и на высоком для того времени уровне. Среди рукописей Нямецкого монастыря имеется Лествица, написанная им собственноручно. Два списка «перевода старца Паисия Молдавского» хранятся в оптинском собрании в отделе рукописей Российской государственной библиотеки[17]. Первый из них был списан в брянском Свенском монастыре преподобным Моисеем Оптинским (тогда рясофорным монахом Тимофеем (Путиловым)) в 1810 году. Второй принадлежал одному из главных вдохновителей переводческих и издательских трудов в Оптиной пустыни преподобному Макарию (Иванову) и использовался при подготовке оптинского издания Лествицы. Остановимся на нем несколько подробнее.
На первых страницах рукописи сообщается, что «сия книга принадлежит Площанской пустыни иеромонаху Макарию, получена на благословение от старца схимонаха Афанасия 1825 года»[18]. Рукопись включает Краткое житие с дополнением и письмами, Предувещание (которое включено в славянское издание 1647 г. и отсутствует в русских), Предисловие и Предуведомление (объединенные в русских изданиях в единое Предисловие), разделенные оглавлением, собственно Лествицу и Слово к пастырю.
Рукопись, выполненная мелким полууставом, разделена на Слова, писанные сплошным текстом, без деления на стихи[19], — как и в Патрологии Миня, и в славянской печатной Лествице. Однако на полях позже проставлены номера стихов в соответствии с последующей их нумерацией в оптинских печатных изданиях. Слово к пастырю разделено на главы без названий[20].
Рукопись сохранила следы кропотливой работы над текстом. Из них очевидно, что старец пользовался как славянскими рукописями, так и греческим печатным и рукописным текстами (на полях имеются многочисленные пометки рукой переписчика: «из рукописи», «в старой рукописи», «в рукописи греч.» «в печат. греч.»; или «не обретается в рукописи сего речения» и подобных, а также пояснения отдельных слов и фраз, в том числе греческие варианты, ссылки на Священное Писание и короткие комментарии).
Интересна и ценна следующая характеристика перевода преподобного Паисия, данная русским ученым-историком и славистом Н. А. Поповым[21]: «Старец переводил с печатного греческого, но у него есть и добавления сравнительно с печатным текстом, взятые, судя по заметкам на поле, от рукописной книги. Иные приписки дают повод думать, что у переводчика под руками был не один греческий или славянский список, а целый ряд различных списков. На полях Лествицы много пометок, свидетельствующих о большом труде, который положен на сличение славянского текста с греческими рукописями и печатным изданием. При этом переводчик обнаруживает строгую разборчивость. Например, в одном месте он делает примечание: “В печатной находятся и такие слова (следуют выписки), взяты же эти слова из другой книги: поэтому я в переводе этих слов и не поместил, так как в других греческих и славянских текстах этих слов не находится”. Есть примечания, поясняющие то или иное место на основании иных мест. До Паисия Величковского такого критического обращения с текстом мы не замечаем ни у одного из наших писателей»[22].
Почти одновременно со старцем Паисием новым переводом Лествицы занимался преводчик при Св. Синоде Д. Ульянинский[23]. Его издание, по которому более полувека читали Лествицу русские люди – не только иноки, но и миряне, вышло в свет в 1785 году в Московской Синодальной типографии и многократно переиздавалось вплоть до 1877 года[24]. Перевод Д. Ульянинского обычно называют новым славянским, или славянорусским, или полуславянским, но по существу это перевод на русский книжный язык XVIII века[25]. Первое издание подготовил сам переводчик. Все издания напечатаны церковнославянской кириллицей.
В середине XIX века новый перевод Лествицы на современный русский язык был выполнен при Московской Духовной Академии архимандритом Агапитом (Введенским)[26]. Строгий аскет, друг святителя Филарета (Дроздова), в прошлом ректор Вифанской семинарии, отказавшийся от училищных должностей по любви к монастырской жизни, он наиболее известен как настоятель московского Новоспасского монастыря (1852–1877), значительно поднявший в нем дух иночества. Его перевод был издан гражданским шрифтом в 1851 году в Москве и до 1917 года переиздавался несколько раз[27]. Его обычно именуют «академическим» (сделанным при Академии).
Кроме указанных печатных переводов существуют еще два перевода на русский язык, сделанные в первой половине XIX века и никогда не издававшиеся. Первый принадлежит архимандриту Макарию (Глухареву), знаменитому миссионеру на Алтае, переводчику Ветхого Завета с еврейского языка на русский. Им, наряду с печатными русскими переводами, пользовались оптинские книгоиздатели при подготовке своего издания Лествицы.
Другой малоизвестный перевод на русский язык был выполнен будущим святителем Игнатием (Брянчаниновым) в бытность его архимандритом Троице-Сергиевой пустыни. Один из его списков хранится в оптинском собрании в отделе рукописей РГБ. Рукопись правлена до середины 4-й Степени[28], текст внутри степеней сплошной, без деления на стихи. На титуле надпись: «Книга святаго Иоанна Лествичника. Переведена Троице-Сергиевой пустыни Архимандритом Игнатием 1845 года»[29].
О русском переводе Лествицы, подготовленном в Оптиной пустыни
Последний по времени перевод Лествицы на русский язык, неоднократно уже упоминавшийся выше, был подготовлен в Оптиной пустыни в то время, когда здесь под руководством преподобного старца Макария началась активная деятельность по переводу и изданию святоотеческих творений. Эта работа стала, с одной стороны, продолжением дела преподобного Паисия[30], а с другой – аскетическим деланием, способствовавшим духовному возрастанию самих труждавшихся.
Начинанию иеросхимонаха Макария покровительствовал настоятель обители преподобный Моисей (Путилов). Живо интересовался им и всячески содействовал митрополит Московский Филарет (Дроздов). Заботу о материальной стороне приняли на себя духовные дети старца Макария супруги Иван Васильевич и Наталия Петровна Киреевские.
Преподобный Макарий видел в открывшейся возможности издать труды старца Паисия благословение Божие и благодеяние божественного промысла, высоко ценил содействие в этом деле благочестивых мирян, а более всего архиерейское благословение, себя же почитал лишь недостойным тружеником на ниве Христовой. Он писал в письме одному архимандриту: «Вы одобряете наши издания отеческих книг, а паче в русском переводе. Но тут нашего ничего нет, а все Божиим благословением для пользы желающих и ищущих душевной пользы совершалось. Как бы мы могли приступить к столь важному и необычному для нас делу? Но Бог воздвиг людей благомыслящих, содействующих в деле сем, а более всего благоволение и благословение архипастырское послужило к изданию лежавших под спудом в рукописях блаженного старца Паисия Молдавского переводов»[31]. А в другом письме старец замечает: «Хоть и удостоил Господь чрез нашу обитель быть выходу в свет трудов блаженного старца Паисия, переведенных им душеполезных книг, но мы не смеем этого приписывать себе; а вам известно, кто и каким образом споборствует в сем деле, а мы только служим малым орудийцем к сему. И самое надписание Издание Оптиной пустыни приводит в стыд и страх, а особенно когда посмотришь на свою душевную скудость»[32].
О начале оптинского книгоиздательства рассказывает протоиерей Сергий Четвериков в своей книге об Оптиной пустыни.
«При отце Макарии впервые началось сближение с Оптиной пустынью представителей русской науки и литературы. Произошло это, главным образом, на почве издательства Оптиной пустынью рукописей старца Паисия (Величковского), хранившихся в скитской библиотеке и занесенных туда в разное время разными лицами. Влияние старца Паисия различными путями сосредоточилось в Оптиной пустыни. Ученики великого старца и его преемники передавали друг другу заветы и предания своего учителя, распространяли вместе с тем в рукописях и его переводы святоотеческих подвижнических книг <...> Все эти писания старца Паисия, очень высоко ценимые в монашеском мире, в рукописях распространялись по русским обителям, а некоторые, например, «Добротолюбие», были и напечатаны в Петербурге в начале XIX столетия. Большинство же писаний сохранилось в рукописях по библиотекам монастырей и по кельям иноков. Немало таких рукописей имелось и в Оптиной пустыни, откуда они и были извлечены на свет Божий заботами и трудами старца Макария, при содействии его просвещенных духовных детей и почитателей.
В 40-х годах XIX столетия недалеко от Оптиной пустыни в своем имении Долбине Бельского уезда проживали супруги Иван Васильевич и Наталья Петровна Киреевские <...> Они часто бывали в Оптиной пустыни, познакомились с ее старцами – отцом Моисеем и отцом Макарием и особенно сблизились с последним, который стал их духовным отцом <...> Мало-помалу у них созрела мысль явить эти рукописные сокровища миру и приступить к их печатанию. Задумав это большое дело, они решили испросить благословения московского митрополита Филарета, перед мудростью и святостью которого все они благоговели и который был лично известен Киреевским. Митрополит отнесся очень сочувственно к задуманному предприятию, дал свое благословение и обещал поддержку <...> Было решено начать издательство с жизнеописания старца Паисия, составленного его учениками вскоре после его смерти, присоединив к нему некоторые из писаний и писем старца, а также из писаний его друга и единомышленника старца Василия Поляномерульского <...> В деле издательства принимали близкое участие профессор Московского университета С. П. Шевырев и профессор Московской духовной академии Ф. А. Голубинский, который был и цензором издания. Во всех затруднительных случаях при редактировании текста обращались за советом и указанием к митрополиту Филарету, который внимательно следил за изданием и даже вызывал к себе старца Макария для личного знакомства с ним и беседы. Впрочем, это было уже в последующем периоде издательства, в пятидесятых годах. Сами Киреевские, проживая по временам в Москве, непосредственно наблюдали за изданием <...> За жизнеописанием старца Паисия последовало издание его переводов святоотеческих книг. В течение ряда лет были изданы: преподобного Исаака Сирина Слова подвижнические, писания преподобных Варсонуфия и Иоанна, Марка Подвижника, Симеона Нового Богослова, Максима Исповедника, Феодора Студита, аввы Фалассия, житие Григория Синаита и другие. Издательская деятельность старца Макария совместно с Киреевскими продолжалась до самой кончины Ивана Васильевича, последовавшей в 1856 году, но не прекратилась и после его смерти, поддерживаемая другими лицами <...> В пятидесятых годах близкое участие в издательской деятельности отца Макария принял Тертий Иванович Филиппов, о котором сохранился следующий благожелательный отзыв старца: «Тертий Иванович очень понравился нам по своей христианской приятной простоте и неизысканному деликатно-свободному общению». В эти же годы посетил Оптину пустынь и старца Макария Н. В. Гоголь. Сложное дело издательства, пересмотра и проверки рукописей, корректура и так далее не могли быть выполнены трудами одного отца Макария, и около него составилась группа помощников, обладавших богословским и высшим образованием, в которую входили: отец Амвросий (Гренков), впоследствии знаменитый старец и преемник отца Макария, отец Леонид (Кавелин), впоследствии наместник Троице-Сергиевой Лавры, отец Климент (Зедергольм), магистр классической филологии Московского университета, отец Ювеналий (Половцев), впоследствии архиепископ Литовский, и другие лица <...>
В 1852 году старец Макарий по вызову митрополита Филарета посетил Москву и виделся с митрополитом. В эту же поездку он посетил Троице-Сергиеву Лавру и виделся с профессором Ф. А. Голубинским. Так укреплялась связь Оптиной пустыни с ученым, литературным и богословским миром Москвы...»[33]
Одним из множества драгоценных плодов книгоиздательства Оптиной пустыни под руководством старца Макария стало исправление старого перевода и новый перевод со славянского языка на русский Лествицы преподобного Иоанна Синайского.
Первоначально речь не шла об издании. Решено было исправить печатную Лествицу (перевод XVIII века), которая «имеет слог литературный, весьма приятный и полуславянский, к которому наши слухи привыкли и сроднились, но только нет правильности в переводе ни с Паисиевою, ни с Макариевою, ни с Игнатиевою, ни с старинною». И поэтому, писал старец Макарий, «соображаясь с правильными переводами, исправить смысл тем же слогом, каким она и напечатана. Нам не для издания, но для себя; можно иметь в рукописях, даже и полууставом списывать. Сим дело занялись два богослова: о. Л. и о. В., только один жалуется на слабость головы, а другой тоже унынием страждет; однако помаленьку идут и уже четвертую степень проходят...»[34]. Тем не менее, в результате усердия этих тружеников, и многих других, спустя несколько лет были напечатаны как исправленный «полуславянский» текст, так и новый русский перевод Лествицы.
В этих трудах участвовал известный церковный писатель, историк и археограф Леонид (Кавелин) – впоследствии архимандрит, а в те годы оптинский послушник, затем иеромонах. Он подробно описывает их в жизнеописании отца Макария, составленном им вскоре после кончины старца († 7 сентября 1860 года).
«Старец [иеросхимонах Макарий] также немало потрудился над творением великого учителя жизни иноческой св. Иоанна Лествичника, подвизавшегося в Синайской горе <...> Старец, высоко ставя творение св. Иоанна Лествичника в ряду писаний святых отцов подвижников, изучал и сличал между собою все известные доныне печатные издания и рукописные переводы сего бессмертного творения и потом, приняв в основание перевод старца Паисия, как мужа исполненного духовного разума, прошедшего опытом духовные советы святого отца, непостигаемые одним книжным обучением, и будучи притом и сам достойным преемником иноческих добродетелей великого старца, приложил особое усердие, дабы пояснить упомянутый перевод старца Паисия, чрез сличение его с другими рукописными позднейшими переводами (каков, например, перевод бывшего алтайского миссионера архимандрита Макария), печатными изданиями и греческим текстом, с той целью, чтобы сделать его доступным не для одного лишь чтения, но особенно для общего практического руководства заключающимися в сей книге духовными наставлениями, – из чего и составился перевод Лествицы на полуславянском наречии, коим прилежно занимался сам старец при пособии ближнего ученика своего иеромонаха А[мвроси]я. К этому переводу по окончании его старец сам же составил алфавитный указатель предметам, содержащимся в творении св. Иоанна Лествичника, и собственноручно переписал его, забывая немощь тела и недосуги, жертвуя для сего временем краткого отдыха.
Впоследствии с этого перевода, с благословения старца, сделано переложение Лествицы на русское наречие, в чем упражнялся, под непосредственным наблюдением старца, другой ученик его отец Иоанн П[оловцев] (ныне иеромонах Ювеналий).
Экземпляры обоих переводов достаточно распространены в списках между братией, как скитской, так и монастырской, а чтение полуславянского перевода предлагается обоим братствам на церковных службах в течение Великого поста»[35].
Итак, в Оптиной пустыни были подготовлены два перевода Лествицы, в основу которых положен славянский текст преподобного Паисия. Первый перевод – «полуславянский», сделанный при непосредственном участии иеромонаха Амвросия. Его труд продолжил монах Ювеналий (Половцев), переведший Лествицу на русский язык[36]. Оба перевода были выполнены под непосредственным руководством старца Макария.
Списки их хранятся в настоящее время в оптинском собрании ОР РГБ.
Одна из рукописных книг, содержащих первый, полуславянский, перевод Лествицы, красиво оформленная, в переплете с золотым тиснением и золотым же обрезом, была надписана для монастырской библиотеки Оптиной пустыни по благословению старца иеросхимонаха Макария в 1860 году[37]. На титуле сообщается, что перевод этот был исправлен в 1852 году по смыслу славянского перевода молдавского старца Паисия под руководством старца Оптиной пустыни иеросхимонаха Макария иеромонахом Амвросием[38].
В другой рукописи, содержащей тот же текст, имеется «Летопись», включающая указание на источники. Приведем ее полностью:
Книга сия[39] св. Иоанна Лествичника написана полууставом в Оптиной пустыни монахом Антиохом в 1853 году с исправленной с разных переводов оной книги, имеющихся в Оптиной пустыни: первый и главный перевод, к которому более придерживались, как достоверно точному, – молдавского старца Паисия, рукописный славянский; второй – старинный печатный славянский, в лист, в коем имеются слова сущие и толкование (напечатана была в Москве в 7154 (1646)[40] году <…> в Варшаве в 7293 (1784) году)[41]; третий – печатный, переведенный в 1794 году, полуславянский, которого слог и оставлен в сей книге; четвертый – Макария, архимандрита Болховского, письменный русский (архим. Макарий был миссионером в Алтайской миссии, потом настоятелем Болховского монастыря, скончался в 1847 году. Книгу переводил он с греческого языка, но имел в соображении издания, указанные выше, кроме академического); и пятый, в русском переводе гражданской печати, изданный Московской духовной академией в 1851 году. Все оные тщательно были рассматриваемы и сличаемы скитскими братиями и по крайнему нашему разумению исправленной[42]. Трудами оптинского скита иеромонаха Амвросия окончена в 1852 году во славу Господа Бога в Троице славимого и покланяемого и в душевную пользу прочитывающих и слушающих сию богодохновенную книгу. Аще же в чем найдется погрешение, то смиренно молим мы, трудившиеся в сем деле, простить нашему скудоумию и неумышленному погрешению[43].
Далее замечается, что на книгу был составлен алфавитный указатель Оптинского скита иеромонахами Макарием и Амросием в 1854 году[44].
Этот перевод Лествицы, как сообщает архимандрит Леонид (Кавелин), читался в Оптиной пустыни и в скиту за богослужениями Великим постом. Он был издан единственный раз церковнославянским шрифтом в Московской Синодальной типографии в 1862 году[45].
Летопись другого перевода, «на русское наречие», в первой своей части почти дословно совпадает с приведенной выше (опущено лишь замечание о том, что оставлен слог полуславянского перевода XVIII в.), далее же указывается, что исправлен настоящий перевод трудами оптинского скита монаха Иувеналия (бывшего Иоанна Половцева) с помогающими ему о Христе братиями, оконченный в 1852 году. В конце книги на некоторые материи замечания и толкования взяты собственно из книги о. архимандрита Макария. На оную книгу составлен алфавитный указатель Оптиной пустыни иеромонахами Макарием и Амвросием в 1854 году[46].
Итак, по свидетельству летописей, оба перевода были закончены в 1852 году. В работе над ними использовались не только славянский перевод старца Паисия, как основной и наиболее авторитетный, но также славянский печатный текст 1647 года и более ранние печатные русские переводы – XVIII века и академический, а также неизданный русский перевод архимандрита Макария (Глухарева). В 1854 году сделан алфавитный указатель (общий к обоим оптинским переводам), а ко второму составлены комментарии, взятые «собственно из перевода архимандрита Макария». В комментариях, а также примечаниях в тексте имеются ссылки и на другие источники, не упомянутые в Летописи: древнегреческий текст Лествицы в Патрологии Миня, некоторая «греческая рукопись», новогреческий перевод Афанасия Критского, а также французский перевод Арнольда д’Андильи[47], ссылка на который есть в рукописи и в первом издании, а в более поздних отсутствует (хотя сами комментарии остались без изменения).
Очевидно, последняя Летопись отражает всю историю данного перевода, а монах Ювеналий указан как последний трудившийся над ним.
Текст второго оптинского перевода с комментариями и алфавитным указателем был впервые издан в том же 1862 году гражданским шрифтом (как и все последующие издания)[48].
В оптинском собрании РГБ сохранились датируемые первой половиной XIX века «примечания» к некоему «новому переводу» Лествицы (судя по выпискам, речь идет об академическом переводе 1851 года), в которых указываются его недостатки и предлагаются варианты их исправления, причем даются ссылки на переводы старца Паисия и архимандрита Макария, как несомненно авторитетные, а также приводятся доводы и рассуждения составителя примечаний[49]. Один из списков приплетен к рукописи первого, полуславянского, текста Лествицы, – очевидно, это рабочий вариант перевода (написан скорописью со значительной правкой)[50]. Документ интересен не только как свидетельство кропотливой работы оптинских книгоиздателей, но и содержанием имеющихся в нем замечаний, выдающих незаурядную духовную и светскую образованность и проницательность их составителя. Приведем некоторые из них.
После Слова 4: В сем Слове находятся некоторые слова, которые несообразны с деланием духовным и не отражают духовного разума; например, вместо «послушания» или «повиновения» стоит «подчинение», а это слово прилично более к светским лицам и выражает внешнюю покорность. Также вместо слова «исправление», которое имеет духовный смысл, сказано «заслуга». И еще «делание», «делатель» заменено: «труженичество», «труженик». Впрочем есть много слов, которые оставлены чисто слав. и потому сии слова можно бы оставить в таком же наречии для удобнейшего понятия по привычке читающих отеческие книги.
Замечание к Слову 25, стих 4: Мы вместо «скромность» поставили «смирение», вкратце объяснили там почему так сделали, но слышали через Вас, что в подлиннике стоит «мирность». Значение этого слова весьма важно. Мир есть плод духа, и преподобный Нил Синайский говорит, что мир души есть вселение Божие по слову Псалмопевца: бысть в мире место его [Пс. 75, 3]. Мирность происходит от смирения, и не означает ли она того покоя душевного, о котором говорит Господь в Евангелии (Мф. 11, 29)? Во всяком случае это не есть скромность, но нечто гораздо высшее, однако значение сего слова не всем известно, потому мы и предложили на рассмотрение перевод арх. Макария – «в твердыне смирения». И у преп. Нила Сорского дважды слово «мир» заменено «смирением».
Перед Словом 26: В заглавии 26 слова сказано о различении помыслов, страстей и добродетелей. «Различение» кажется не выражает того духовного смысла, который заключается в слове «рассуждение»; различать вещи всякий может природным умом, а здесь разумеется особенное разумение Божие, ниспосылаемое только смиренным, чистым сердцем, телом и устами <...>. Притом же Лествица по самому первоначальному предназначению – монашеская книга, а многие из монашествующих, читая отеческие писания, усвоили себе слово «рассуждение» в его духовном смысле. Не лучше ли удержать то же слово и в новом издании Лествицы, как удержал его арх. Макарий в своем русском переводе, а слово «различение», если можно, поставить на выносках снизу как бы в объяснение «рассуждения».
В конце, на отдельном листе: В новом переводе Лествицы во многих местах вместо «умиление» поставлено «сокрушение». Эти слова имеют большую разницу. Что такое сокрушение, сам Иоанн Лествичник говорит в 7-м слове, отд. 2 и 24, также и в 25-м слове, отд. 35; к такому деланию человек может сам себя понуждать, а умиление есть дар Божий, посылаемый к утешению подвизающегося (см. сл. 7, отд. 49). Также «возношение» или «гордость» заменяется словом «самомнение», которое не выражает той силы, какую имеет слово «возношение». В самомнении не совсем познается гордость, а в возношении она прямо изъявляется. Самомнение только в уме обращается и исчезает, а возношение происходит в сердце. Слово «самомнение» очень слабо, а «возношение» – сильно, какому противополагается смирение: всяк возносяйся смирится, а смиряяйся вознесется [Лк. 14, 11].
Приведем еще одни интересные для нас воспоминания архимандрита Леонида (Кавелина) о том, как совершались перевод и подготовка к изданию святоотеческих текстов.
«Всеми занятиями, как по приготовлению к печатанию славянских переводов старца Паисия, так и при переводе некоторых из них на русское наречие, руководил непосредственно сам старец, а помогали ему в оном ученики его из скитской братии: иеромонах отец А[мврос]ий, монахи отец Ю[венал]ий, отец Л[еонид] и отец П[етр]. Для сих занятий все вышеупомянутые лица ежедневно собирались в келье старца, который, не прекращая своих обычных дел… тем не менее принимал самое деятельное участие в сих занятиях: можно утвердительно сказать, что ни одно выражение, ни одно слово не было вписано в отсылаемую в цензуру рукопись без его личного утверждения... Как щедро были награждены мы за малые труды наши! Кто из внимающих себе не отдал бы нескольких лет жизни, чтобы слышать то, что слышали уши наши: объяснения старца на такие места писаний отеческих, о которых, не будь этих занятий, никто из нас не посмел бы и спросить его, а если бы и дерзнул, то, несомненно, получил бы смиренный ответ: я не знаю сего, это не моей меры, может быть, ты достиг ее, а я знаю лишь: даруй ми Господи зрети моя прегрешения! Очисти сердце – тогда и поймешь… Если возникало разногласие в понимании, старец немедленно устранял оное: или предлагал свое собственное мнение, или, смиряясь и смиряя нас, оставлял такое место вовсе без пояснения, говоря: это не нашей меры; кто будет делать, тот поймет, а то – как бы не поставить наше гнилое, вместо его [старца Паисия] высокого духовного понимания»[51].
Замечательно, с какой осторожностью и благоговением подходили оптинские переводчики и редакторы, руководимые преподобным старцем Макарием, к изданию святоотеческих трудов, не решаясь прояснять некоторые трудные места, чтобы не внести свое ошибочное понимание.
Эта осторожность объясняется как иноческим смирением, так и особым благоговением перед духовным опытом преподобного Паисия, которое отмечал и архимандрит Леонид (Кавелин). Так, по поводу паисиева перевода Лествицы о. Макарий писал 13 марта 1851 года инспектору Киевской Духовной Академии архимандриту Даниилу (Мусатову)[52]: «[В нем] хотя есть кое-где и темно, но вообще правильное понятие истин показывает опыт самой деятельной его жизни, известной всем нам». Указывая на расхождения с переводом XVIII века, которые, по его мнению, доказывают неопытность переводчика, о. Макарий рекомендует «ученым людям», предпринимающим новый перевод этой книги (очевидно, имеется в виду перевод Московской Духовной Академии), сообразовываться с переводом старца Паисия[53].
Архимандрит Даниил – еще один труженик на поприще оптинского книгоиздания. Он был близок к Оптиной пустыни, состоял в переписке с преподобным Макарием и, как следует из писем, занимался сверкой русского перевода Лествицы с греческом текстом. В одном из последующих писем о. Макарий, благодаря о. Даниила и его сотрудников за труды, сообщает следующие подробности, дополняющие историю оптинского издания Лествицы: «Мы не утверждаем, чтобы была правильно исправленная нами Лествица; мы соображались с переводом старца Паисия и архимандрита Макария; у последнего оная была переведена очень пространно, которую мы старались сократить, держась славянского старца Паисия перевода, но не без погрешения; и потому просили вас принять на себя труд сличить оную с греческим подлинником. Впрочем, наше намерение было иметь для себя верный перевод, а о издании мы не могли и подумать. А как вышел перевод русской Лествицы, то я писал к вам, дабы не трудились более; но вы сами восхотели заняться сим трудом, то и буди воля ваша»[54].
После выхода в свет первого издания работа над книгой продолжалась: были уточнены примечания[55], появился указатель мест Священного Писания.
После смерти старца Макария книгоиздательством стал руководить преподобный Амвросий. Отец Ювеналий, несмотря на то что осенью 1856 года уехал из Оптиной пустыни (он был назначен Св. Синодом в Иерусалимскую миссию, затем был наместником разных монастырей, в том числе Киево-Печерской лавры, в последние годы жизни – архиепископом Литовским и Виленским), продолжал свои литературные труды в сотрудничестве с Оптиной пустынью.
В работе над Лествицей принимал участие также также иеромонах Климент (Зедергольм). Выходец из протестантской семьи, человек прекрасно образованный и хорошо знавший древние и современные языки, он был присоединен к православию в скиту Оптиной пустыни в 1853 году и с тех пор не прерывал с ней общения. С 1863 года, став послушником, помогал старцу Амвросию в его переписке и занимался подготовкой духовных изданий, в том числе и переводами с греческого языка на русский.
Результатом соборного труда братии стал перевод Лествицы, высоко оцененный современниками и выдержавший испытание временем. Замечательная его характеристика содержится в словах русского мыслителя, дипломата и философа, близкого к Оптиной пустыни, Константина Николаевича Леонтьева[56]: «Я по опыту знаю, до чего велика разница в степени действия старославянских переводов этой книги и новейшего перевода оптинского, в котором участвовал отец Климент. Хотя я понимаю церковнославянский язык порядочно, но все-таки, читая в первый раз Иоанна Лествичника в новом переводе, я почувствовал, что прежде от меня ускользало множество замечательных тонкостей и самых верных и глубоких психологических оттенков в этих поучениях. Самая византийская риторика вступлений и заключений св. Иоанна передана так хорошо, что она в литературном даже смысле нравится и поражает»[57].
[1] По другой версии – значительно раньше, около 525 года.
[2] Рукописной традиции Лествицы посвящена статья греческой исследовательницы Нонны Д. Пападимитриу: Νόννας Δ. Παπαδημητρίου. Περί τῶν χειρογράφων τῆς «Κλίμκος», Ἀνάτυπο ἐκ τοῦ Τόμου Κωνσταντίνος Δωρ. Μουρατίδης πρόμαχος Ὀρθοδοξίας (Τιμητικό ἀφιέρωμα), Ἀθήνα 2004.
[3] В серии «Corona patrum Salesiana».
[4] В этом монастыре хранится около десяти рукописей, содержащих Лествицу целиком, частично или в переводе.
[5] В 1970 году издательство «Астир» в Афинах выпустило в свет репринт с этого издания.
[6] Для новогреческих переводов вообще было характерно достаточно вольное изложение текста с толкованиями или разъяснениями. Подобным образом в XIX веке переводил святоотеческие тексты на русский язык святитель Феофан Затворник.
[7] Νόννας Δ. Παπαδημητρίου. Περί τῶν χειρογράφων τῆς «Κλίμκος»... с. 661.
[8] Ἰωάννου τοῦ Σιναΐτου. Κλῖμαξ, Εἰσαγωγή-Κείμενον-Μετάφρασις-Σχόλια-Πίνακες, Ἀρχιμ. Ἰγνάτιος, Ἰερά Μονή Παρακλήτου, Ὠρωπός Ἀττικῆς, 1999 (8-е изд.).
[9] Рукописный текст хранится в монастыре Влатадон в Салониках (рукопись № 25). См.: Νόννας Δ. Παπαδημητρίου. Περί τῶν χειρογράφων τῆς «Κλίμκος»... с. 662.
[10] А. Круминг в статье «Славянский перевод Лествицы» (см.: Румянцевские чтения: материалы международной конференции. М.: Пашков дом, 2005) замечает, что это, скорее всего, редакции одного и того же перевода, хотя и сильно различающиеся.
[11] Лествица, писанная митрополитом Киприаном, ныне хранится в собрании МДА в отделе рукописей РГБ (ф. 172.1, № 152).
[12] См.: Прохоров Г. М. Лествица Иоанна Синайского // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вторая половина XIV – XVI в. Ч. 2. Л., 1989. С. 15–16.
Сергий (Шелонин) – с 1619 г. соловецкий инок, в 1647–1648 гг. – архимандрит костромского Ипатьевского монастыря, затем вернулся на Соловки, где и умер в 1667 г., незадолго до осады.
[13] Книга переиздавалась дважды: старообрядцами (Варшава, 1785) и единоверцами (М., 1910).
[14] † 1727.
[15] ГИМ. Синод. собр. № 262 (120).
[16] Преподобный Паисий (Величковский) (1722–1794) – родом из Малороссии, устроитель монастырей на Афоне и в Румынских землях, где он организовывал иноческую жизнь на принципах умного делания и традиций исихазма. Преподобный был духовно близок к движению «коливадов» в Греции, главными представителями которого были святители Макарий Нотарас, Афанасий Париос, преподобный Никодим Святогорец, и, подобно им, был не только делателем, но и просветителем в духе православной традиции, занимался исправлением и переводом на славянский язык творений святых отцов.
[17] ОР РГБ. Ф. 214. № 509, 510.
[18] Еще один список, непосредственно с рукописи преподобного Паисия, хранится в собрании брянского Свенского монастыря в Орловском церковно-археологическом музее (№ 44). Сведения приводятся в указанной статье А. Круминга.
[19] Иногда говорят: параграфы, главы, отделения; мы для единообразия называем деления внутри Слов «стихами», хотя некоторые из них представляют целые повести.
[20] Вообще деление на стихи внутри Слов Лествицы, не совпадающее в разных случаях, появляется лишь во второй половине XIX века, как в греческих, так и в русских изданиях.
[21] В кн.: Рукописи Московской Синодальной (Патриаршей) Библиотеки. Вып. 2-й. Симоновское собрание. М., 1910.
[22] Цит. по: Четвериков С., прот. Молдавский старец Паисий Величковский, его жизнь, учение, влияние на православное монашество. Минск, 2006. С. 244.
[23] Дмитрий Ульянинский – в 1784 г. переводчик при Св. Синоде, в 1785–1810 гг. – товарищ директора, затем директор Московской Синодальной типографии. † 24 июля 1824 г.
[24] Переиздания: М., 1842, 1849; СПб, 1812, 1817; Киево-Печерская лавра, 1823, 1836, 1862, 1869, 1877.
[25] На это указывает и А. Круминг.
[26] † 1877.
[27] Переиздания: М., 1854, 1869; Сергиев Посад, 1894. В последнее время нам известно сокращенное издание этого перевода Свято-Тихоновским Богословским институтом в 2000 году: «Лествица в сокращении для начинающих путь духовной жизни».
[28] Деления внутри Лествицы именуются в разных рукописях и изданиях либо Словами, либо Степенями.
[29] ОР РГБ. Ф. 214. № 516.
[30] Преподобный Макарий Оптинский, начинавший свой иноческий путь в Площанской пустыни, был учеником ученика преподобного Паисия схимонаха Афанасия (Захарова), а затем послушником и сотаинником оптинского старца Леонида (Наголкина, в схиме Льва), ученика схимонаха Феодора, также принадлежавшего к школе преподобного Паисия.
[31] Собрание писем блаженной памяти оптинского старца Макария. Письма к монашествующим. Изд.Козельской Оптиной пустыни, М., 1862. Ч. 1. Письмо 3. С. 5.
[32] Там же. Письмо 155. С. 243.
[33] Четвериков С., прот. Оптина пустынь. Париж, 1988, с. 52–58.
[34] Собрание писем оптинского старца Макария. Ч. 1. Письмо 200. С. 313–314.
[35] Житие оптинского старца Макария / Сост. архим. Леонид (Кавелин). Репр. изд. Введенская Оптина пустынь, 1995. С. 171–172 (первое изд. вышло в 1861 г.).
[36] Отец Ювеналий (в миру подпоручик Иван Андреевич Половцев) поступил в Оптину пустынь в 1847 году, после окончания Михайловского артиллерийского училища.
[37] Здесь и далее курсивом выделены цитаты из рукописей.
[38] ОР ГРБ. Ф. 214. № 513. Л. 1–1 об.
[39] Здесь и далее курсивом выделены цитаты из рукописей.
[40] Здесь, видимо, ошибка, поскольку первое издание Лествицы на славянском языке было напечатано 1 марта 7155 [1647] года (печаталось с 15 января по 1 марта). То же и в отношении варшавского издания, которое вышло в 7294 (1785) году.
[41] В скобках мы помещаем примечания, имеющиеся в рукописи.
[42] Последние четыре слова написаны не вполне разборчиво.
[43] ОР РГБ. Ф. 214. № 511. Л. 317.
[44] ОР РГБ. Ф. 214. № 511. Л. 317 об.
[45] См. указанную статью А. Круминга, который считает, что оба варианта оптинского перевода были редакциями перевода Д. Ульянинского.
[46] Запись в рукописной книге, написанной в 1856 году, принадлежавшей монахиням Севского девичьего монастыря Афанасии и Магдалине (ОР РГБ. Ф. 214. № 515. Л. 1 об.).
[47] Arnauld D'Andilly. L’Echelle Sainte... Первое изд. – 1652 г.
[48] Лествица и «Слово к пастырю» с алфавитным указателем и примечаниями. Издание Оптиной пустыни. М.: Тип. А. Готье, 1862; переизд.: М., 1873, 1888, 1892, 1898, 1901, 1908; Джорданвилль, 1963 (репр. изд.); в последние два десятилетия многократно переиздавалась в России.
[49] ОР РГБ. Ф. 214. № 527.
[50] ОР РГБ Ф. 214. № 521.
[51] Житие оптинского старца Макария... С. 163–165.
[52] † 1852 г., в должности ректора Екатеринославской духовной семинарии.
[53] Собрание писем оптинского старца Макария... Ч. 1. Письмо 14. С. 22.
[54] Там же. Письмо 16. С. 26.
[55] Например, в комментарии на Слово 22, ст. 1, автор рукописных примечаний (они же помещены в первом издании 1862 г.) говорит, что у Григория Богослова рассуждения ни о восьми, ни о семи страстях нет, и далее указывается, что Иоанн Лествичник, очевидно, имел в виду Григория Великого, папу Римского. Между тем в последующих оптинских изданиях дается ссылка на 39-е слово Григория Богослова, о Богоявлении.
[56] Последние годы жизни К. Н. Леонтьев провел близ Оптиной пустыни, принял монашеский постриг в Иоанно-Предтеченском скиту с именем Климент. † 12 ноября 1891 года. Похоронен в Гефсиманском скиту Троице-Сергиевой лавры.
[57] Леонтьев К. Отец Климент Зедергольм, иеромонах Оптиной пустыни. М., 1997. (Перепечатано с изд.: М., 1882). С. 39–40.